И тогда, наконец, утро легло на лицо отца, засветилось в его глазах, окрасило кожу новым цветом, подарило ему надежду и веру…
Я полагаю, вот и все, что можно рассказать. Народ в городке и ребята в школе часто толкуют о Шейне, накручивают небылицы и разглагольствуют о нем напропалую. А я — никогда. Те вечера в заведении у Графтона стали легендой, обросли бессчетными подробностями, разрослись и расползлись, как сам наш городок, который вырос и расползся по берегам реки. Но меня это никогда не беспокоило, независимо от того, какими странными и нелепыми стали эти истории от постоянных пересказов. Он принадлежал мне, отцу, матери и мне, и этого ничто и никогда не могло затмить.
Потому что мать оказалась права. Он остался здесь. Он был здесь, в нашей ферме и в нас самих. Когда бы ни понадобился он мне, он всегда был здесь. Я мог закрыть глаза — и он тут же оказывался рядом со мной, я ясно видел его и снова слышал его мягкий голос.
Я вспоминал его каждую из тех минут, которые открывали его мне. Но живее всего вставал он у меня перед глазами в то короткое и яркое, как вспышка молнии, мгновение, когда он поворачивался, чтобы выстрелить во Флетчера, спрятавшегося на балконе, в салуне у Графтона. Я вновь видел мощь и изящество согласованных сил, великолепных и прекрасных в своей непостижимости. Я видел человека и оружие, слитых в неразделимое смертоносное единство. Я видел человека и инструмент, хорошего человека и хороший инструмент, делающих то, что должно быть сделано.
И всегда разум мой возвращается в конце концов к той минуте, когда я увидел его из придорожных кустов У самой окраины городка. Я снова вижу его там, высокого и жуткого в лунном свете, едущего, чтобы убить или быть убитым, и останавливающегося помочь спотыкающемуся мальчонке и поглядеть на землю, красивую землю, где этот мальчонка получил возможность провести свое детство и вырасти с прямой натурой, как подобает мужчине.
И когда я слышу, как люди в городе болтают между собой и пытаются приписать ему какое-то определенное прошлое, я спокойно улыбаюсь про себя. Со временем они пришли к заключению, сформировавшемуся из разговоров с проезжими странниками, что Шейн — это некий Шеннон, получивший известность в Арканзасе и Техасе в качестве ганфайтера и игрока, а позднее исчезнувший из виду неведомо куда, неведомо по каким причинам. Когда эта версия стала казаться неубедительной, за ней последовали другие, слепленные, в свою очередь, из обрывков сведений, подобранных среди болтовни приблудных путешественников. Но когда они болтали такую ерунду, я просто смеялся, потому что я знал, что не мог он быть ничем таким.
Он был человеком, который приехал в нашу долину из самого сердца великого сияющего Запада, и когда его дело было выполнено, уехал обратно туда, откуда появился.
И звали его — ШЕЙН.
Кухонный фургон — фургон с провизией для ковбоев, спальными скатками и личными вещами, дровами, кухонной утварью; такой фургон сопровождает команду ковбоев при объездах, перегонах гуртов и другой работе вдали от ранчо.
Гомстедер — фермер из переселенцев; по закону от 20 мая 1862 г. («Гомстед-акт») любой гражданин США или иммигрант мог за символическую плату в 10 долларов получить гомстед — участок земли площадью 65 га (160 акров); если он обрабатывал его в течение пяти лет, официально подтверждалось право собственности, и участок переходил в полную собственность гомстедера.
Седельная скатка — скатка из одеял, привязываемая поперек седла сразу позади вилки, чтобы помочь всаднику плотнее сидеть в седле; седельная вилка — передняя часть деревянной основы седла, поддерживающая седельный рог.
Стетсон (или «Джон Би») — ковбойская широкополая шляпа, называемая по фамилии производителя, Джона Б. Стетсона.
Гонт — кровельная дощечка типа деревянной черепицы, с усом с одной стороны и пазом с другой, куда входит ус соседней дощечки.
Шайенн — город на юго-востоке Вайоминга, Додж-Сити — город в штате Канзас; действие происходит на севере Вайоминга.
Штаты Теннесси, Миссисипи и Арканзас расположены в нижнем течении реки Миссисипи и граничат между собой.
Имеется в виду ветхозаветная библейская заповедь «чти субботу»: «Шесть дней работай и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему. Не делай в оный никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой и раба твоя, как и ты» (Второзаконие, 5, 13; 5, 14).
Бакборд — легкая четырехколесная повозка, платформа которой опирается на оси через длинные упругие доски (вместо рессор); на платформе имеется сиденье для кучера и низкие борта из металлических прутьев, к которым привязывают груз; на бакбордах ездили ранчеры, сельские почтальоны, врачи, торговцы и т. п.
Дангери — хлопчатобумажная саржа.
Недоуздок — уздечка без удил.
Ударно-спусковые механизмы револьверов бывают одинарного (или простого) или двойного действия («самовзвод»). В первом случае перед каждым выстрелом нужно взвести курок (при этом одновременно поворачивается барабан). Во втором случае взвод курка и поворот барабана осуществляется при нажатии на спусковой крючок.
Мушку спиливают со ствола, чтобы носить револьвер за поясом; тогда при быстром выхватывании нечему зацепиться.
"Фронтиер» — одна из модификаций револьвера «Кольт» модели 1872 г. (калибр. 45, то есть 11, 43мм, длина ствола 140мм ).
Шеридан — город в северной части штата Вайоминг.
Чепсы (от исп. «чаппарахас») — широкий кожаный передник, разрезанный как штаны и имеющий внутренний каркас; надевается поверх одежды, застегивается на ногах ремешками и служит для защиты ног всадника при падении, от укусов лошади, а также от сучьев и колючек при езде среди чаппараля — зарослей карликового дуба и можжевельника; боковые крылья защищают бока лошади.
По традиции вход в салун имеет декоративные двухстворчатые Дверцы в виде решетки высотой по грудь, открывающиеся в обе стороны, часто подпружиненные; иногда эти дверцы называют «крылья летучей мыши».
