тут уж он, конечно, заверещал что было мочи, но я был непреклонен; только убедившись, что сам он никак не сможет развязаться, я вскочил на Капитана Кидда и отправился на поиски. Дядюшка остался лежать в траве у меня за спиной, и говорил такие слова, от которых у меня болели уши.
Чертов конь ушел дальше, чем я думал. Сперва он пошел на север коротким путем вдоль дороги, затем повернул на запад; вскоре я услышал топот копыт за спиной и заволновался, ведь могло же так оказаться, что ребята из банды Хокинса вернулись к себе в логово, а он рассказал им все о нас и отправил их за нами в погоню, чтобы схватить дядюшку Исава и пытать его, пока тот не скажет, где спрятал сокровища. Я пожалел, что не додумался спрятать дядюшку Исава подальше в заросли, чтобы никто с дороги его ненароком не заметил, и хотел уже повернуть назад, как заметил впереди между деревьев коня Хокинса.
Я поймал его, вернулся на дорогу и уже собирался скакать во весь опор на север, туда, где оставил дядюшку Исава, но не успел добраться до места, как где-то впереди зафыркали лошади и заскрипели стремена.
Я придержал Капитана Кидда, выехал на гребень холма и глянул вниз, на дорогу; несколько мужчин ехали на север, и среди них был дядюшка Исав. Двое незнакомцев сели на одну лошадь, а на освободившуюся усадили дядюшку, обступив со всех сторон. Его освободили от веревок, но он все равно был не в духе. И вдруг я понял, что чутье меня не подвело. Банда Хокинса все-таки выследила нас и сцапала бедного дядюшку Исава.
Я отпустил коня Хокинса и потянулся за револьвером, но стрелять опасался, ведь пуля могла задеть дядюшку Исава, так плотно бандиты сомкнулись вокруг него. Я потянулся к ближайшему дубу и отломил ветку толщиной с мою руку, а потом ринулся вниз с холма с криком:
– Не бойся, дядюшка Исав, я тебя спасу!
Я выскочил так быстро и внезапно, что они едва успели открыть рты и закричать, как я обрушился на них. Капитан Кидд прошелся по лошадям как лавина по тонким кустикам, он так рьяно взялся молотить их копытами, что я не уследил, и лошадь дядюшки Исава упала, как подкошенная, а сам дядюшка Исав с криком ударился о землю.
Бандиты окружали меня, что-то кричали и хватались за оружие, а я встал в стременах и дважды махнул дубиной, сперва направо, затем налево; кусочки коры и листья, перемешиваясь с кровью, летели во все стороны, и уже через секунду вся земля была усеяна скорчившимися фигурами, которые вопили и сыпали проклятьями. Сверкали ножи, грохотали выстрелы, но целиться бандитам мешали щепки, кровь и искры из глаз, и в самый разгар потасовки, когда грохотали выстрелы, ржали лошади, а моя дубина – хрясь! хрясь! хрясь! – прохаживалась по черепам, на севере показалась еще одна банда; она неслась прямо на нас, воя, как стая гиен.
– Вон он! – крикнул кто-то из них. – Я вижу, он пытается пролезть под лошадьми! Держи его, парни! Его сокровища по праву принадлежат и нам тоже!
Уже через минуту они обступили нас со всех сторон, над нашими головами засвистели пули, в общем, началась такая трехсторонняя война, каких вы вовек не видали: одни сцепились на земле, другие – сидя в седлах, все перемешалось и перепуталось; две враждующие банды пытались стереть друг друга в порошок, а я дубасил их всех без разбору.
Дядюшка Исав тем временем валялся у нас под ногами, вопил что было мочи, пока его топтали лошади, но наконец я расчистил дубиной достаточно места, наклонился, схватил его одной рукой, перекинул через седло и продолжил освобождать себе дорогу дубиной.
Но тут один громила из второй банды поскакал прямо на меня, раскидывая всех и вереща, как индеец; из пореза на лбу у него текла кровь, заливая все лицо. Он попытался выстрелить, но патроны кончились, и тогда он наклонился и ухватил дядюшку Исава за ногу.
– А ну, отдай! – рявкнул он. – Это моя добыча!
– Отпусти дядюшку Исава, пока я тебя не покалечил! – взревел я, пытаясь освободить несчастного родственника, но тут бандит замешкался, а дядюшка завизжал, как дикий кот, угодивший в волчий капкан.
Я размахнулся тем, что осталось от моей дубины, и обрушил ее на голову бандита, отчего тот, пробулькав что-то напоследок, затих. Затем я вскочил на Капитана Кидда и помчался прочь. Остальные были слишком заняты дракой и не заметили моего исчезновения. Хотя кто-то все же пальнул мне в спину из винчестера, но пуля вреда не нанесла, только слегка царапнула ухо дядюшки Исава.
Я скакал по тропе на юг, а звуки кровавой бойни за спиной становились все тише. Дядюшка Исав принялся скулить. Я не понял, что ему не нравится, да и время терять было больше нельзя, так что еще несколько миль мы проскакали без остановок. И только потом я придержал Капитана Кидда и спросил:
– Чего ты там бубнишь, дядюшка Исав?
– Со мной все кончено! – всхлипнул он. – Я расскажу тебе свой секрет, только верни меня обратно шерифу. Все, чего я теперь хочу, – это сидеть себе спокойненько в уютной, безопасной тюрьме.
– Шерифу? – в ужасе переспросил я. – А другие бандиты тогда кто?
– Головорезы Гризли Хокинса, – сказал он и с горечью добавил: – и я согласен даже вернуться к ним, чем снова пережить то, что со мной было. Я сдаюсь. Признаю свое поражение. Клад спрятан в дупле дуба в трех милях к западу от Ганстока.
Я не обращал внимания на то, что он бормочет, потому что перед глазами у меня все так и поплыло. Шериф! Конечно! Шериф со своими помощниками шел по нашему следу от самого Боевого Раскраса, добрался до дороги на Медвежью речку, нашел связанного дядюшку Исава и решил, что его похитил бандит, а вовсе не родственник любезно пригласил его проведать родню. А дядюшка по натуре очень вспыльчивый, не стал им рассказывать, как все было на самом деле. Значит, я вовсе не от бандитов его спасал, а похитил из рук стражей порядка, которые думали, будто это они его спасают!
А дядюшка Исав тем временем принялся громко причитать:
– Ну, зачем, зачем ты меня держишь? Я уже сказал, где спрятаны сокровища. Чего еще тебе надо?
– Я должен отвезти тебя на Медвежью речку… – начал было я, но тут дядюшка Исав взвыл, как-то странно задергался и, не успел я сообразить, что к чему, как он перевернулся на спину,
