вытащил мой револьвер из кобуры, и – бах! – пуля просвистела так близко, что опалила мне волосы. Я схватил его за руку, а Капитан Кидд рванул с места, он всегда так делает, едва выпадает возможность.
– Ну, знаешь ли, всему есть предел! – рявкнул я. – К черту таких родственничков, полоумный ты старик!
Мимо с головокружительной скоростью проносились склоны и хребты, а на спине Капитана Кидда шла борьба: я пытался отобрать у дядюшки револьвер, а дядюшка пытался меня пристрелить.
– Не будь ты моим родственником, дядюшка Исав, я бы уже точно вышел из себя! – гневно воскликнул я.
– Почему ты все время называешь меня этим дурацким именем? – заорал он с пеной у рта. – Мало того, что покалечил, так еще и оскорбляешь… – Тут Капитан Кидд резко повернул, и дядюшка Исав кувыркнулся через его шею. Я успел схватить его за рубаху и попытался удержать, но рубаха порвалась. Дядюшка Исав рухнул на землю прямо головой вниз и угодил под копыта Капитана Кидда. Я тут же придержал коня и с облегчением заметил, что мы почти у дома.
– Вот мы почти и пришли, дядюшка Исав, – сказал я, но он не отозвался. Он был без сознания.
Несколько минут спустя я подъехал к своему дому, везя на луке седла своего незадачливого родственника; я стряхнул его с седла и шагнул через порог в комнате, где папаша так и лежал на медвежьей шкуре, и с отвращением швырнул свою ношу на пол.
– Вот он, держи, – сказал я.
Папаша уставился на меня.
– Это еще кто?
– Если ототрешь кровь, – говорю, – то увидишь дядюшку Исава Граймса собственной персоной. А еще, – с горечью добавил я, – в следующий раз зови его к нам в гости сам. Никогда я не встречал такого неблагодарного мерзавца. Он не то что с причудами, он же чокнутый, как белены объевшийся осел.
– Но это же не дядюшка Исав! – воскликнул папаша.
– Что это ты такое говоришь? – раздраженно переспросил я. – Ну да, одежка слегка поободралась, лицо малость исцарапано, и вообще на нем чуток потоптались копытами, но бакенбарды-то рыжие, вот они! Даже под кровью видать.
– Рыжие бакенбарды со временем седеют, – сказал чей-то голос.
Я обернулся, держа наготове револьвер, и увидел на пороге незнакомца.
Это был тот самый седой старик, который схлопотал от меня пулю возле Боевого Раскраса. Он даже не достал оружие, просто стоял, покручивая седой ус, и смотрел на меня, как на какую-то диковину.
– Дядюшка Исав! – воскликнул папаша.
– Что? – возмутился я. – Так это ты дядюшка Исав?
– Он самый! – отрезал он.
– Но тебя же не было в дилижансе… – начал я.
– Дилижанс! – фыркнул он, а затем схватил папашину кружку и принялся выливать виски прямо на пол. – Это все глупости для женщин и детишек. Я езжу только верхом. Вчера я заночевал в Боевом Раскрасе, а сегодня с утра отправился на Медвежью речку. Вообще-то, Билл, – сказал он моему папаше, – я как раз скакал сюда, когда этот твой сопливый маньяк накинулся на меня. – Он показал на повязку у себя на лбу.
– Ты что же, хочешь сказать, это Брекенридж тебя подстрелил? – взвился папаша.
– Похоже, это у вас семейное, – проворчал дядюшка Исав.
– А это тогда кто? – возмущенно рявкнул я и указал на проходимца, которого я принял за дядюшку Исава. Тот как раз очухался.
– Я Барсук Чисом, – сказал он и обеими руками схватил кружку. – Требую, чтобы меня держали подальше от этого полоумного и как можно скорее передали шерифу.
– Он вместе с Биллом Рейнольдсом и Джимом Хокинсом ограбил банк в Ганстоке три недели тому назад, – сказал дядюшка Исав, в смысле, настоящий дядюшка Исав. – Шериф с помощниками схватили их, но те уже успели спрятать денежки и отказывались говорить где. Пару дней назад они сбежали из тюрьмы, и теперь уже их разыскивал не только шериф, но и другие бандиты, ведь все хотели добраться до сокровищ первыми. Погоня получилась знатная. А грабители решили, что никто не станет их искать в дилижансе, к тому же в Боевом Раскрасе о них никто ничего не слыхал. Но я узнал Билли Рейнольдса, когда вернулся в Боевой Раскрас, чтобы перевязать голову после того, как ты меня подстрелил, Брекенридж. Доктор как раз вытаскивал пули из него и из Хокинса. Я знал Рейнольдса еще в Аризоне. Шериф с помощниками пустились за тобой, а я последовал за ними, как только мне подлатали голову. Я, конечно, еще не знал, кто ты такой. Я подоспел как раз тогда, когда шериф с помощниками сцепились с бандой Хокинса, и помог им перебить всю шайку. А потом я снова пошел по твоему следу. Неплохо, неплохо: за один день истребить две самые опасные банды на Западе. Один из людей Хокинса сказал, что Гризли так и валяется у себя дома, так что помощники шерифа отправились за ним.
– А со мной-то что теперь будет? – выпалил Барсук.
– Ну, – сказал папаша, – мы тебя хорошенько свяжем, а потом Брекенридж отвезет тебя назад в Боевой Раскрас… эй, стойте-ка, что это с ним?
Барсук Чисом свалился без чувств.
Глава 8. Охота за скальпами
О том, как я возвращал Барсука Чисома в Боевой Раскрас, и рассказать-то толком нечего. Всю дорогу он ужасно дергался, и, едва мне стоило с ним заговорить, как он подпрыгивал и втягивал голову в плечи, будто в него стреляют, а когда я наконец передал его в руки шерифа, он вздохнул с явным облегчением. Пробормотал что-то вроде: «Слава богу, наконец-то я в безопасности!» – и еще добавил что-то о надежной, хорошей решетке. Странные они люди, эти преступники.
Ну, к моему удивлению, в Боевом Раскрасе я стал вроде как героем после того, как разобрался с подельниками Чисома, а самого его сдал властям. Люди тут оказались вовсе не глупыми, как мне сперва пытались внушить в Жеваном Ухе. Жизнь была простой и свободной: на каждом углу играли в карты, салуны были открыты днем и ночью, а уж грохот выстрелов не утихал ни на минуту. Шериф-то у них, конечно, был, только он оказался человеком благоразумным и не вмешивался в дела честных граждан. Он был твердо уверен, что его работа – следить, чтобы в город не заявились грабители или убийцы, а вовсе не мешать законопослушным горожанам. Он даже сказал, что, если мне вдруг понадобится пристрелить еще какого-нибудь джентльмена, то он любезно разрешает – при условии, что я буду осторожен и по ошибке не пристрелю невинного; я пообещал, что так и будет, а он сказал, что я принесу
