Но это была уловка, и она сработала так, как он хотел. Индейцы поверили, что он совершил обычную роковую ошибку – с самого начала побежал на всей скорости и выдохся, а сами они только успели размяться. Увидев это, они восторженно закричали и рванули вперёд. Каждый хотел настигнуть жертву и зарубить её раньше, чем это сделает его компаньон.
Но к их безмерному удивлению, они увидели, что беглец вдруг припустил, как скаковая лошадь. Они поняли, что на такой скорости он скоро от них оторвётся, и они не смогут его догнать.
Скажем, что уловка Грэма удалась. Он узнал то, что хотел. Он встретил достойных соперников! Его преследователи, по меньшей мере один или два, были почти столь же быстры, как и он. Хотя он смог на время оторваться от них, но прежде чем прошла половина забега, он потерял бы своё преимущество.
Если бы кто-нибудь мог посмотреть на это сверху, он увидел бы волнующую картину. По бескрайней равнине бежал белый человек. Его быстрый, равномерный бег показывал, что его хорошо тренированное тело сейчас проходит серьёзнейшую проверку. Его ноги двигались так быстро, что были почти невидимы, а земля скользила под ним, как панорама.
Далеко позади бежали полдесятка индейцев. Их пылающие лица были искажены ликованием, жаждой мести и сомнением, их одежды раздувал ветер, их силы были почти на исходе. Между ними было большое расстояние, они рассеялись по равнине, чтобы отрезать беглецу путь к отступлению.
Два индейца бежали рядом, и было очевидно, что силы скоро оставят их. Другие быстро отставали и не сильно напрягались. Грэм видел, что происходит, и это наполняло его надеждой. Мог ли он ещё оторваться? Бросят ли они преследование? Сможет ли он спастись, прежде чем выдохнется?
– Во всяком случае, я попробую, и да поможет мне бог! – произнёс он и понёсся вперёд на почти сверхчеловеческой скорости. Он оглянулся и посмотрел на своих преследователей. Казалось, что они стоят, так быстро он от них отдалялся.
Но когда природа вынудила его опять снизить ужасную скорость, он увидел, что его неутомимые преследователи уменьшают разрыв. Сейчас обе стороны понимали друг друга. Индейцы поняли его манёвр, избежали ловушки и продолжали свой неустанный бег. Они были уверены, что рано или поздно он сдастся. Грэм знал, что единственный шанс продолжить соревнование – перейти на обычный бег.
Сейчас они все перешли на один и тот же ужасающе однообразный бег. Миля проносилась за милей, но их скорость не снижалась и не увеличивалась. По отношению друг к другу они были совершенно неподвижны! Сейчас осталось два индейца, и они были неутомимы. Они решили продолжать до самого конца!
Наконец Грэм увидел, что спасительный лес уже близко. Деревья, казалось, манили его под свой дружественный покров. Задыхаясь, он понёсся между деревьями и остановился на берегу большой, быстро текущей реки.
Если противопоставить тело англосакса и тело североамериканского индейца, то англосакс может сдаться. Но если в соревнование вступает разум, англосакс никогда не проиграет.
Грэм торопливо огляделся и за несколько секунд придумал, как ему спастись.
Он отбросил ружьё и начал вброд переходить реку. Когда стало слишком глубоко, он нырнул и быстро проплыл сто ярдов вверх по течению.
Он двигался и поперёк реки, и вверх по течению, чтобы выйти на берег в более верхней точке. Течение было очень быстрое, и когда он достиг берега, его слабеющее тело было почти измотано. Он вылез на берег, немного пробежал вниз по течению, чтобы остались как можно более чёткие следы, а затем прыгнул в реку и поплыл вверх. Он держался ближе к берегу, чтобы течение ему не мешало. Причина таких странных передвижений сейчас будет ясна.
На берегу рос густой свисающий кустарник. Пока не появились индейцы, Грэм скользнул под дружественный покров кустарника и ждал, что произойдёт дальше. Очень скоро на другом берегу, но гораздо ниже по течению показались два индейца. Они без колебаний прыгнули в реку и поплыли поперёк течения. Когда они вышли на берег, они начали поиски, и вопль объявил, что они нашли след. Скоро другой вопль выразил разочарование, поскольку след потерялся в реке.
Дикари предположили, что беглец опять прыгнул в воду и переплыл на другой берег или утонул. Во всяком случае, они потеряли то, что уже считали своей добычей. Сбитые с толку, разозлённые, они угрюмо поплыли обратно, около часа обыскивали другой берег, а затем вернулись к своим компаньонам.
– Клянусь богом! Звёзды и подвязки! Это новый способ знакомиться! – воскликнул Сет, когда растянулся среди дикарей, сидевших у костра.
Можно представить себе испуг индейцев при таком неожиданном появлении. Треск веток уже привлёк их внимание, но Сет оказался среди них так неожиданно, почти мгновенно, что они ещё не поняли, что произошло на самом деле. Но скоро к ним вернулась обычная быстрота мысли. Они увидели, как Грэм убежал, и кто-то пустился за ним в погоню. К Сету подскочило полдесятка индейцев, и столько же томагавков поднялось над ним.
– Погодите-ка, – приказал Сет. – Зачем торопиться? У вас полно времени, чтобы забрать мои волосы, клянусь богом.
Его серьёзно-комические манеры задержали и позабавили индейцев. Они остановились и смотрели на него, ожидая ещё чего-нибудь необычного. Он же смотрел на них с видом, полным презрения. Один индеец выскочил вперёд и, схватив Сета за волосы, прошипел:
– А, чёртов янки! Сжечь его!
– Лучше бы тебе убрать свою лапу, старина. Не уберёшь, пеняй на себя.
Дикарь, как бы потакая ему, отвёл руку, а заодно забрал ружьё Сета. Сет с любопытством посмотрел на него и с видом очевидного превосходства сказал:
– Я могу одолжить его на время, но только с возвратом. В Нью-Гэмпшире это ружьё дорого стоит.
Из того, что было написано, понятно, что поведение Сета было частью его игры. Когда из-за нетерпения своего компаньона он оказался в такой опасности, он понял, что бежать бессмысленно. Оставалось только подчиниться обстоятельствам. Но был один способ обернуть несчастье себе на пользу. Если бы он сопротивлялся, как поступил бы любой человек, его бы тут же зарубили. Поэтому он притворился безрассудным удальцом. Как мы покажем, это привело к нужному исходу. В остальной части истории вы увидите, как это ему помогло.
Сет Джонс был человеком, характер которого нельзя было разгадать ни за час, ни за день. Требовалось долгое общение, чтобы раскрыть важные черты, которые, казалось, противоречат друг другу. Он обладал мягким, игривым чувством юмора и очевидной честностью, и всё-таки он был дальновиден и осмотрителен и умел прочитать человека с одного взгляда. Сам его внешний вид был обманчив, его лицо как бы нарочно скрывало его душу. Когда он выбирал какую-то роль, он играл её идеально. Если бы кто-нибудь увидел его во время только что описанного разговора, то он решил бы, что перед ним прирождённый идиот.
