Всюду на берегах виднелись погибшие деревья. Некоторые стволы еще скрипели на своих шатающихся корнях, с других деревьев была содрана кора, в которой столь таинственно заключен источник жизни. Как призраки былых и давно умерших поколений, валялись поросшие мохом стволы.
Вряд ли кто-нибудь осматривал все эти мелкие детали с таким серьезным вниманием, как разведчик. Он знал, что поселение гуронов находится в полумиле вверх по реке, и разведчика одолевало обычное нетерпение, свойственное человеку, желающему скорее обнаружить притаившуюся опасность; но Соколиный Глаз был очень обеспокоен тем, что не находил нигде ни малейших признаков врага.
Несколько раз ему хотелось поднять воинов в наступление и захватить поселение гуронов врасплох, но большой опыт удерживал его от столь опасного и бесполезного эксперимента. Соколиный Глаз внимательно вслушивался, не доносятся ли звуки военных действий оттуда, где находился Ункас. Но только порывы ветра проносились по лесу, предвещая бурю. Наконец, поддавшись скорее нетерпению, нежели своему опыту, разведчик решил действовать, и, не скрываясь больше, воины осторожно двинулись вверх по речке.
Разведчик притаился в кустарнике, а воины залегли в лощине, по которой протекала речка. Едва заслышав тихий ясный сигнал своего командира, весь отряд выбрался на берег и, подобно темным призракам, в молчании окружил разведчика. Соколиный Глаз пошел вперед, за ним поодиночке двинулись делавары, ступая точно по следам охотника, чтобы оставить лишь один след.
Как только отряд вышел из-под прикрытия деревьев, сзади раздался залп из нескольких ружей, и один из делаваров, высоко подпрыгнув, словно раненый олень, упал плашмя на землю бездыханный.
– Я боялся именно такой дьявольской штуки с их стороны! – воскликнул разведчик по-английски и прибавил на делаварском языке: – Становитесь под прикрытие, молодцы, и стреляйте!
Отряд мгновенно рассеялся, и прежде чем Хейворд пришел в себя от изумления, он увидел, что остался один с Давидом. К счастью, гуроны уже отступили, и они были в безопасности. Но очевидно, такое положение вещей не могло долго продолжаться; разведчик первый бросился преследовать убегающих, посылая пулю за пулей и перебегая от дерева к дереву.
По-видимому, в первом нападении гуронов участвовало немного воинов; число их, однако, сильно увеличивалось, по мере того как бывшие впереди отступали к своим товарищам, и вскоре ответный огонь с их стороны почти сравнялся по силе с выстрелами наступавших делаваров. Хейворд бросился в середину сражающихся и, подражая тактике своих союзников, стал стрелять.
Бой разгорался все сильнее и упорнее. Раненых было мало, так как оба отряда держались под защитой деревьев. Но счастье стало постепенно изменять Соколиному Глазу и его отряду. Проницательный разведчик скоро заметил угрожавшую ему опасность, но не знал, как избежать ее. Он понимал, что отступать еще более опасно, и потому решил оставаться на месте, хотя видел, что число неприятелей с фланга все прибывает. Делаварам стало трудно удерживаться под прикрытием, они почти совсем прекратили огонь. В эту затруднительную минуту, когда они думали, что вражеское племя вот-вот окружит их, делавары вдруг услышали боевой клич и грохот выстрелов, раздававшихся из-под сводов леса, оттуда, где был Ункас.
Такой поворот событий сильно облегчил положение отряда. По-видимому, враги ошиблись в оценке численности своих преследователей и большинство гуронов повернули против нового противника.
Соколиный Глаз, ободряя своих воинов и голосом, и собственным примером, приказал им нападать на врага как можно энергичнее. Воины немедленно и успешно исполнили приказание своего вождя. Гуроны принуждены были отступить, и бой с более открытого места, на котором он начался, перешел в чащу, где нападающим удобнее скрываться. Тут сражение стало еще ожесточеннее, хотя исход его казался сомнительным. Никто из делаваров больше не был убит, но многие ослабели от потери крови, так как раненых было уже много вследствие невыгодного положения отряда.
Соколиный Глаз воспользовался удобным случаем, чтобы стать под дерево, которое прикрывало Хейворда; большинство его воинов находились неподалеку справа, и продолжали частую, но бесплодную стрельбу по укрывшемуся противнику.
– Вы молоды, майор, – сказал разведчик, опуская приклад «оленебоя» на землю и устало опираясь на его ствол, – может быть, вам придется вести когда-нибудь армию против мингов. Вы видите, тут главное в проворстве рук, меткости глаза и надежном прикрытии. Ну что бы вы делали здесь, будь у вас под командой королевские войска?
– Штыки проложили бы дорогу.
– Да, вы говорите разумно, с точки зрения белого человека, но здесь, в пустыне, предводитель должен спросить себя, сколькими жизнями он может пожертвовать. Кавалерия – вот что решило бы дело.
– Лучше поговорим об этом в другое время, – заметил Хейворд, – а теперь не перейти ли нам в наступление?
– Я не вижу ничего дурного в том, что человек проведет минуту отдыха в полезных размышлениях, – ответил разведчик. – Что касается нападения, то мера эта не особенно мне по душе, так как тут приходится жертвовать несколькими скальпами. Впрочем, – прибавил он, наклоняя голову и прислушиваясь к шуму отдаленной битвы, – если мы хотим быть полезными Ункасу, то надо очистить дорогу от этих негодяев!
Он повернулся быстро, с решительным видом и прокричал своим индейцам несколько слов на их языке. В ответ раздался громкий крик, и все воины поспешно вышли из-за деревьев. При виде множества темных фигур, внезапно появившихся перед их глазами, гуроны дали торопливый и не совсем удачный залп. А делавары бросились к лесу большими прыжками, словно барсы, почуявшие добычу. Впереди всех бежал Соколиный Глаз. Он размахивал страшным оружием и воодушевлял воинов своим примером. Некоторые из более старых и опытных гуронов, которых не устрашил маневр врага, оправдали опасения разведчика, сразив трех воинов, бежавших впереди отряда. Но этот удар не остановил атакующих. Делавары ворвались туда, где укрывался неприятель, и вскоре подавили всякие попытки сопротивления со стороны гуронов.
Рукопашная схватка была очень короткой. Осажденные поспешно отступали, пока не добрались до противоположного края чащи, где и засели под прикрытием деревьев, сражаясь с отчаянным упорством. В эту критическую минуту, когда удача снова начала изменять делаварам, позади гуронов послышался звук ружейного выстрела, и пуля со свистом вылетела из-за одной хижины бобров. Вслед за выстрелом послышался страшный, яростный боевой клич.
– Это сагамор! – вскричал Соколиный Глаз и ответил на зов своим громовым голосом. – Ну, теперь мы окружили их и с фронта, и с тыла!
