Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май

– Ты меня не так понял. У меня даже есть идеи, как завлечь кайова в ловушку. Но я сейчас не об этом. Я только хотел сказать, что они не виноваты в случившемся здесь, и было бы несправедливо карать их всех за чужое преступление.

– Они в союзе с убийцей и придут сюда, готовые напасть на нас. Разве этого недостаточно? Разве они заслуживают пощады?

– И все же, Виннету, это не является достаточным основанием. Мне грустно при мысли, что мой брат впадает в то глубокое заблуждение, которое может привести к гибели всех краснокожих.

– О каком заблуждении говорит Олд Шеттерхэнд?

– Индсмены готовы истреблять индсменов, вместо того чтобы помочь друг другу в борьбе против общего врага! Я хочу спросить у тебя: кто хитрее и умнее – краснокожие или бледнолицые?

– Бледнолицые. Я говорю это, потому что это правда. У белых больше знаний, чем у нас. Они превосходят нас почти во всем.

– Это так. Преимущество на нашей стороне. Но Виннету не обычный, не простой индеец. Его ум отличается остротой, а взгляд проникает бесконечно глубже, чем взгляд обычного воина. Разве мало томагавк свирепствовал в вашей среде? Ты должен понимать, что это – самоубийство, и кто поступает так, сам принимает в нем участие. Инчу-Чуна и Ншо-Чи убиты белыми, а не краснокожими. Один из убийц скрылся у кайова и сумел уговорить их напасть на нас. Мы должны быть настороже, чтобы отразить нападение, но мы не имеем права истреблять пленников, как бешеных собак. Ведь они тоже твои краснокожие братья. Подумай об этом, мой брат!

Виннету спокойно выслушал меня, протянул руку и сказал:

– Олд Шеттерхэнд – настоящий друг всех красных людей. Он прав, говоря о самоубийстве. Я исполню его желание и отпущу на свободу пленных кайова, оставив у себя только убийцу.

– Но как ты захватишь их в плен? Врагов больше, чем нас. Или мой брат думает так же, как и я?

– О чем думает мой брат Чарли?

– Заманить кайова в такое место, где они не смогут защищаться.

– Да, я думал так же.

– Виннету знает окрестности и мог бы указать подходящее место для засады.

– Недалеко отсюда есть скалистое ущелье, в него-то я и хочу заманить кайова. Как только они войдут туда, мы ворвемся вслед за ними и заставим сдаться. Стены ущелья отвесны, и им никогда не выбраться из него. Потом я подарю им жизнь, задержав только Сантера.

– Благодарю тебя. У моего брата Виннету открытое сердце. А теперь о другом. Ты поклялся отомстить всем белым, но я просил тебя подождать. Каковы сейчас твои намерения?

Виннету опустил голову, потом указал рукой на хижину-времянку, где еще накануне лежали тела убитых, и сказал:

– Прошлую ночь я провел в этой хижине. И жажда мщения внушила мне великую мысль. Я хотел созвать всех вождей краснокожих и вступить в борьбу с бледнолицыми. Я знаю – это борьба обреченных. Но я боролся в ту ночь с самим собой – и вышел победителем.

– Значит, мой брат отказался от выполнения той великой мысли?

Виннету взглянул мне прямо в глаза:

– Да. Я спрашивал совета у трех человек, которых люблю, – у двух мертвых и у одного живого. Они призвали меня отказаться, и я решил последовать их совету. – И, заметив, что я не совсем понял его, он добавил: – Разве мой брат не догадывается, о ком я говорю? Это Клеки-Петра, Ншо-Чи и ты. Втроем вы дали мне один и тот же совет.

– Уверен, что если бы они оба были живы, то отговорили бы тебя. План, который ты лелеял, велик. Ты единственный, кто мог бы его осуществить, но…

– Пусть мой брат думает обо мне скромнее, – прервал он меня. – Если бы кому-то из краснокожих вождей удалось бы его осуществить, на это ушла бы вся жизнь, и начинать борьбу было бы слишком поздно. Один человек, как бы он ни был велик и славен, не сможет решить эту задачу. А после его смерти у него вряд ли нашелся бы преемник, чтобы довести дело до конца.

– Я рад, что мой брат Виннету пришел к такому выводу. И если бы даже отыскался преемник, борьба окончилась бы поражением и гибелью краснокожих.

– Я знаю это. Даже если бы мы побеждали в отдельных сражениях, белых слишком много. Они стали бы высылать все новые отряды. Наши победы уничтожили бы нас всех, обернувшись горькими поражениями. Вот почему я решил ограничиться поимкой убийцы и местью тем, кто стал на его сторону. Но мой брат Олд Шеттерхэнд убедил меня отказаться и от этой мести. Мы покараем только Сантера. Кайова смогут уйти.

– Эти твои слова наполняют меня гордостью за нашу с тобой дружбу. Я никогда тебе этого не забуду! Мы оба знаем, что кайова скоро появятся здесь. Осталось лишь верно угадать, когда это произойдет.

– День, когда они прибудут сюда, наступит сегодня, – сказал вождь таким тоном, словно речь шла о совершенно достоверном факте.

– Откуда мой брат знает это?

– Из твоего рассказа. Кайова только сделали вид, что отправились в свои стойбища. На самом деле они держат путь сюда. Они делают большой крюк, иначе они были бы здесь еще вчера. Кроме того, есть и другие обстоятельства, задерживающие их в пути.

– Какие же?

– Сэм Хокенс. Они не могли взять его с собой сюда и должны были отвезти к себе в стойбище. Туда же они послали и гонца с вестью о походе на нас.

– Ты полагаешь, что и воины из деревни кайова тоже выступят против нас?

– Да, воины, с которыми у вас была стычка у высохшего русла реки, должны были заманить вас. У них это не получилось, и теперь, послав гонцов домой за подмогой, а заодно и Хокенса вместе с ними, они двинулись сюда, к Наггит-Циль. А чтобы вы не узнали истинные их намерения, им пришлось заметать следы и двигаться кружным путем, что отняло у них немало времени. Они не успели прибыть вчера, но сегодня появятся наверняка.

– А может, они уже появились?

Виннету указал рукой на одну из горных вершин, где из чащи леса выделялось высокое дерево. Это была высшая точка горного кряжа, откуда открывался широкий обзор окружающих прерий.

– Мой брат еще не знает, – сказал он, – что я отправил туда наблюдателя. У него глаза сокола, и он увидит кайова издали.

– Хорошо. Пока вестей от него не поступало. Виннету все еще уверен, что они определенно придут сегодня?

– Да. У них просто не хватит терпения ждать до завтра.

– Но у них нет намерения идти до самой вершины Наггит-Циль. Они устроят засаду и нападут на вас, когда вы будете на обратном пути.

– Они бы так