Заблудшие - Алексей Супруненко

Который день их батальон или то, что осталось от него, тащился по пыльным дорогам Западной Украины. Под ударами вермахта они отступали вглубь страны. Учитывая тот хаос, который творился в округе, это и отступлением тяжело было назвать, скорее бегством. Управление войсками потеряно, связи нет, где находится противник и что следует делать, никто не знал. Кроме всего прочего, напрочь отсутствовало обеспечение войск всем необходимым, включая питание, воду и боеприпасы. Характерной особенностью этих мест было то, что на дорогах практически не было беженцев. Местные жители как будто притихли, в ожидании финального исхода. Кто кого? Советская власть или нацистская Германия? Пока что чаша весов склонялась в сторону немцев.

Под знойным июльским солнцем Гришка еле передвигал ногами, посматривая периодически на свой правый сапог, у которого начинала отрываться подошва. Он вытер пилоткой пот, выступивший на лбу, и оглянулся, чтобы посмотреть на таких же, как и он бедолаг. Многодневный марш порядком вымучил красноармейцев. Их серые от пыли лица ничего кроме усталости не выражали. Очень хотелось, есть, а еще больше пить. Последний колодец, который они встретили на своем пути, оказался отравленным, не то немецкими диверсантами, не то местными националистами. Последних оказалось столько, что они представляли реальную угрозу кадровым частям РККА. Их колонна уже попадала под обстрел, и после этого Чижов с опаской посматривал на темную кромку леса, ожидая выстрела в спину. Дорога поползла на пригорок, и стало еще труднее идти.

— Не растягиваться! Шире шаг! — прикрикнул командир батальона, обгоняя Григория. Едва офицер удалился, как ему в спину сразу же полетели фразы недовольства.

— Шире шаг, шире шаг! А куда собственно мы шагаем? Лучше бы позаботились о кормежке.

Недовольных охотно поддержали. Хоть как-то можно было выплеснуть накопившиеся эмоции. Полевая кухня навсегда забыла их адрес, а остатки сухпайков, они давно съели. Попытка разжиться съестными припасами в ближайшем селе положительных результатов не дала. Их встречали враждебно или со страхом в глазах, словно они были не защитники земли русской, а ее оккупанты. Колонна вынырнула из-за реденького лесочка. Дорога здесь делала поворот и выводила к речке, берега которой изрядно поросли камышом. На противоположной стороне, закутавшись в зеленую массу приусадебных садов, раскинулось село, с традиционными украинскими мазанками и соломенными крышами. Солдаты одобрительно загудели, рассчитывая на то, что им удастся позаимствовать у местных продовольствия и наконец-то сытно поесть, после долгого марша. Перебравшись через деревянный мосток батальон, оказался на околице села. Памятуя, как они попадали в перестрелки с националистами, комбат не стал заходить в населенный пункт, а объявил привал и собрал возле себя оставшийся комсостав, для дальнейшего уточнения их последующих действий. А уточнять было что. За последние несколько суток они получили сразу два противоречивых приказа. Один, выдвигаться на место сосредоточения дивизии, а второй, занять рубеж Сосновка-Вишневое и обеспечить отход своей же дивизии. Причем распоряжения пришли одновременно. Их доставили посыльные, которые клятвенно уверяли, что получили их из рук самого комдива Самохина. Явно кто-то из них врал. Диверсантами кишел весь театр военных действий. Они резали телефонные и телеграфные провода, взрывали мосты, передавали фальшивые радиосообщения, а теперь добрались и до них с этим распоряжением. Пока с посыльными занимались в штабе, надо было все равно принимать какое-то решение. Авианалет расставил все по своим местам. Комбат принял самостоятельное решение отходить на заданный рубеж.

Чижов недолго думая, плюхнулся в траву и раскинул руки в стороны, чтобы тело могло хоть немного расслабиться. Отдых оказался недолгим. Его сильно пнули в развалившийся сапог.

— Чего еще? — недовольно поднял голову мужчина, щурясь под лучами яркого солнца. Над ним стоял их взводный сержант Потапов.

— Поднимайся, пойдешь со мной в село, — последовала краткая команда. Гришка хотел повозмущаться, но заметив, как парней из его взвода определяют нести службу по охране места временной дислокации батальона, бурчать не стал. Лучше прогуляться в село, чем стоять на посту. Сержант привлек к вылазке с десяток бойцов. Шли к хатам россыпью, с винтовками наизготовку. Селение встретило их лаем собак и настороженными взглядами крестьян, которые наблюдали за передвижением отделения из окон своих домов. На улицах ни души, словно все вымерли. Такое неестественное поведение селян, настораживало красноармейцев. Они нервно реагировали на каждый скрип дверей или другие посторонние звуки.

— Товарищ сержант! — подал голос боец, указывая винтовкой в сторону деревянной постройки с открытыми дверями и выбитым окном. Его внимание привлек красный флаг, валяющийся у стены.

— Сельский Совет, — догадался Потапов и заглянул вовнутрь. Перевернутые табуретки, возле стола разбросанные какие-то бумажки и тоже никого. Но теперь красноармейцам сопутствовала удача, и они выловили возле хозяйственных построек какого-то старого деда.

— Немцы в селе есть? — строго спросил сержант.

— Які нiмцi? Нема тут нікого! — залепетал дедушка. И тут в центре населенного пункта раздался выстрел, и заржала лошадь.

— А там что? — схватил военный деда за шиворот.

— Сільпо, — последовал краткий ответ.

— За мной! — скомандовал командир. Затопотали кирзовые сапоги и щелкнули затворы «мосинок». Возле сельского магазина, в отличие от остального села, было людно. Здесь стояло несколько подвод и крепкие чубатые мужики, в широких украинских шароварах, таскали на своих плечах мешки с крупой из продуктового магазина. По сбитому замку, валяющемуся неподалеку, можно было судить, что торговая точка была открыта незаконным способом. Грабят, — мелькнула у Гришки единственная подходящая для этого случая мысль.

— Стоять! — гаркнул Потапов, и в ответ грянул выстрел. Все кардинально поменялось. Милые мужички моментально превратились в вооруженных бандитов. Их винтовки лежали на подводах. Грабители не ожидали увидеть в забытом богом селе группу красноармейцев. Пах! Пах! — заработали винтовки Мосина. Бойцы воспользовались фактором неожиданности и сразу же завладели инициативой. Сельские парни прыгнули на подводы и, отстреливаясь от красноармейцев, помчали прочь, забыв о своей добыче. Не всем посчастливилось унести ноги. Двое мужчин, так и остались лежать у колес повозки, которая не успела умчаться с остальными. Солдаты, соблюдая осторожность, собрались у сельского магазина. Подросток, приехавший с грабителями, склонился над мертвым и громко причитал, припадая к груди убитого

— Батько! Батько! — рыдал подросток. Чижов вошел в магазин. На полках еще оставался лежать скудный товар, который не успели погрузить на подводы лихие парни. Потапов по-хозяйски осмотрел помещения и остался доволен.

— Считайте, нам повезло! Крупа, сахар, чай. Теперь и у батальона будет обед.

На выстрелы примчалась подмога с берега реки, и повылазили из хат местные жители. Пока политрук