Саймон Скэрроу - Орел-завоеватель

Второй легион, как и все легионы, состоял из пяти с половиной тысяч солдат. Основным его структурным подразделением являлась центурия из восьмидесяти человек под командованием ЦЕНТУРИОНА, имевшего помощника, или заместителя, именовавшегося ОПТИОНОМ. Центурия насчитывала десять отделений по восемь человек, совместно размещавшихся в казармах или, находясь в походе, в палатках. Шесть центурий составляли когорту, а десять когорт — легион, причем первая когорта имела двойную численность. Каждому легиону было придано кавалерийское подразделение из ста двадцати человек, разбитое на четыре эскадрона. Конные воины преимущественно выполняли обязанности разведчиков и гонцов.

Личный состав легиона имел в порядке понижения следующие чины.

ЛЕГАТ. Легатом являлся знатный римлянин, обычно лет тридцати пяти, и срок его службы ограничивался примерно пятью годами командования. Легат зачастую рассматривал свой пост как средство создать себе имя для дальнейшего политического продвижения.

ПРЕФЕКТ ЛАГЕРЯ. Эту должность занимал поседевший в походах ветеран, до того, как правило, служивший первым центурионом легиона. Для незнатного воина это была высшая точка профессиональной карьеры. Отличительными особенностями этого человека являлись огромный опыт и несомненная честность. Если легат отсутствовал или оказывался не в состоянии выполнять свои обязанности, командование легионом переходило к нему.

Шестеро ТРИБУНОВ являлись своего рода штабными офицерами. В большинстве случаев то были молодые, лет двадцати с небольшим, люди, впервые поступившие на военную службу и желавшие накопить административный опыт перед получением младших должностей в органах гражданского управления. Особое положение занимал СТАРШИЙ ТРИБУН — с этой должности уходили либо в легаты, либо в политику.

Костяк легиона, обеспечивавший дисциплину в его рядах и боевую выучку легионеров, составляли шестьдесят ЦЕНТУРИОНОВ, отобранных на эти должности за ярко выраженные командные качества и выдающееся личное мужество. Последнее обстоятельство приводило к тому, что потери среди центурионов превосходили таковые в любой другой категории воинов. Первенство среди них принадлежало командиру первой центурии, самому опытному и удостоенному наибольшего числа наград.

Четыре ДЕКУРИОНА командовали приданными легиону кавалерийскими эскадронами и могли рассчитывать получить под начало более крупный вспомогательный кавалерийский отряд.

Каждому центуриону помогал ОПТИОН, являвшийся его заместителем и первым кандидатом на должность командира центурии, когда она (что случалось часто) становилась вакантной.

Рядовым ЛЕГИОНЕРАМ предписывалось нести службу в течение двадцати пяти лет. Первоначально правом поступать в легионы обладали лишь римские граждане, однако по мере расширения державы и увеличения численности армии легионерами все чаще становились представители коренного населения провинций империи.

Воины ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ КОГОРТ имели формально более низкий статус, чем легионеры. Эти подразделения набирали из населения провинций, они обеспечивали армию кавалерией и легкой пехотой. Все воины, не имевшие римского гражданства, получали таковое по истечении двадцатипятилетнего срока службы.

От редакции. «Орел-завоеватель» — это не только повествование о событиях, происходивших в Римской империи и Британии в I веке нашей эры, это прежде всего роман о войне. О войне, которая со стороны римлян ведется не народным ополчением, а профессиональными солдатами-легионерами. Они служили 25 лет и зачастую были более преданными своему командиру, чем отечеству. Империя расширяла свои территории, ей нужна была непобедимая армия.

Солдатский быт был примитивен, нравы грубы, а дисциплина сурова. Многие нарушения карались смертью. Грубость начальников по отношению к подчиненным считалась нормой. Зато когда победившее войско удостаивалось триумфа, солдаты отводили душу, распевая непристойные куплеты о своих командирах.

Саймон Скэрроу описывает солдатские нравы Древнего Рима современным «приземленным» языком, что может показаться некоторым читателям необычным, зато позволяет провести параллели с современной армией. Безусловно, эксперимент, но эксперимент во многом удачный.

— Я бы, пожалуй, на того долговязого ставить не стал, — пробормотал центурион Макрон.

— А почему, командир?

— Да ты только глянь на него, Катон. Кожа да кости! Долго ему против того малого не продержаться. — Макрон кивком указал на другую сторону наспех устроенной арены, где коренастому пленнику вручали щит и меч.

Будучи гладиатором поневоле, коренастый британец неохотно принял непривычное оружие и оглядел своего противника. Катон же присмотрелся к рослому, но худощавому бритту, почти обнаженному, если не считать прикрывавшей чресла набедренной повязки. Легионер, исполнявший обязанности распорядителя боев, бросил ему длинный трезубец. Бритт поймал древко на лету, взвесил в руке и перехватил для лучшего баланса, что выдавало в нем сноровистого и знакомого с этим родом оружия человека.

— Ставлю на долговязого, — заявил Катон.

Макрон развернулся:

— Ты что, спятил? На эту тощую жердину? Да ты вглядись повнимательней!

— Уже поглядел, командир. И готов подкрепить свое решение ставкой.

— Решение?

Центурион поднял брови.

Катон вступил в легион всего-то прошлой зимой, будучи зеленым юнцом, выросшим в Риме, в покоях императорского дворца. А нынче, смотри-ка, уже принимает «решения», как заправский вояка.

— Ну, как знаешь, дело твое.

Макрон покачал головой и устроился поудобнее, ожидая начала схватки, которая завершала игры, устроенные легатом Веспасианом на лесной прогалине посреди походного лагеря Второго легиона. Завтра легиону и сопровождавшим его вспомогательным подразделениям предстояло снова выступить в поход, поскольку полководец Плавт твердо вознамерился захватить Камулодунум до наступления осенней распутицы. Если падет вражеская столица, союз британских племен во главе с Каратаком из катувеллаунов неминуемо распадется.