Увидев трех незваных гостей, герцог — очевидно, это был он — остановился. Он отпустил человека, с которым разговаривал, со словами: «Приходите завтра утром с исправленными чертежами», — и подозвал к себе жестом Энрико.
Угорь скользящей походкой направился через внутренний двор, кланяясь и улыбаясь, Скай сразу же заметил, что герцог смотрел на Энрико с презрением. Возможно, он с удовольствием использует его в каких-то своих целях, но Скай очень сомневался, что герцог Никколо доверяет Энрико больше, чем считает нужным продемонстрировать это ему. Сандро мигом исчез из поля зрения, спрятавшись, как он обычно умел это делать. Опираясь о колонну, он стоял в затененном месте, где его почти не было заметно.
Вдруг Скай понял, что делал Сандро для своего малопривлекательного хозяина: он был шпионом!
Потом герцог посмотрел на Ская, и тот почувствовал себя совершенно беззащитным: ему стало жаль, что он не умеет прятаться так же хорошо, как его новый друг, и обрадовался, что стоял в тени. Энрико жестом подозвал его. Подул ветер, и солнце закрылось маленьким облачком.
— Это брат Тино, милорд, — сказал Энрико, представляя Ская герцогу. Он напоминал собаку, которая хочет поделиться с хозяином особенно вкусной косточкой. — Как я уже сказал, он подвизается в старой фамильной церкви вашей светлости среди виноградников.
Герцог протянул руку с длинными пальцами, унизанными серебряными кольцами с рубинами, и Скай приготовился пожать ее, как минуту назад пожал руку Энрико, но предводитель шпионов еле заметным жестом дал понять Скаю, что тот должен не пожать руку герцога, а поцеловать ее.
— Я уже давно там не был, — проговорил герцог. — Не могли бы вы, Тино... ваше полное имя, наверное, Челестино? Не могли бы вы засвидетельствовать мое почтение вашему старшему монаху? Кто сейчас на этом посту?
Скай еще больше ощутил свою неосведомленность. Он по-думал, что герцог хорошо знал, кто и каким учреждением руководил в этом городе. Ему было известно о монастыре гораздо больше, чем Скаю.
— Я р-работаю с братом Сульеном, в... в Фармации, — запинаясь, промямлил он, радуясь тому, что не может покраснеть.
Герцог Никколо тяжелым взглядом посмотрел Скаю в лицо.
— М-м-м, я слышал об этом монахе. Может быть, скоро я сам нанесу ему визит. С Фармацией я, конечно, знаком. Она поставляет мне духи и помады для волос... а также другие вещи,— герцог слегка улыбнулся, будто вспомнив о былых победах. Затем сказал: — Мне бы очень хотелось, чтобы вы осмотрели мой дворец. В капелле есть довольно красивые фрески. Тому, кто решил посвятить себя Богу, будет интересно взглянуть на них. А теперь, с вашего позволения, мне нужно поговорить с Погги.
Он помахал ухоженной рукой. Этот жест, которым герцог ясно выразил свое нежелание разговаривать с Энрико при по-сторонних, был обращен также и к Сандро — и Скай понял, что герцог заметил мальчика. Энрико и герцог удалились.
— Какая удача! — тихо воскликнул Сандро, когда герцог и глава шпионов ушли, занятые разговором. Скай не мог не заметить, что дворянин держался на расстоянии от человека в синем бархатном костюме, в то время как тот старался украдкой подобраться поближе к нему.
— Удача?
— Да. Мы, можно сказать, получили от его светлости разрешение сунуть нос в его дворец! Он бы мне этого не разрешил, если б я пришел сюда один, — Сандро задумался о том, насколько полезно иметь такого внушающего уважение спутника, как послушник. — Он просто чудо, не правда ли? — добавил он.
— Кто, герцог?
— Нет, Угорь, — раздраженно ответил Сандро. Герцог, слишком далекий от людей его круга, был для мальчика не более чем красивой архитектурной деталью. Воспитание, которое получил Сандро, научило его гораздо выше ценить человека, подобного Энрико. Он надеялся, что его отец был таким, как Угорь.
— Пойдем, — сказал Сандро, которому не терпелось воспользоваться неожиданной счастливой возможностью.
Мальчики пошли через внутренний двор, и Скай заметил, что на всех камнях, которые огораживали клумбы, вырезана лилия в утонченной геральдической форме, как на пробке флакончика. Он спросил об этом Сандро.
— Это символ города, — ответил тот. — Джилия означает Город Лилии. На фамильном гербе ди Кимичи также есть лилия. А еще на их гербе есть очертания флакона для духов.
У palazzo было нечто похожее на собственное маленькое кладбище, где возвышалось мраморное надгробие, самое новое из всех. На его вершине стояла статуя мальчика с собакой. Скай остановился, чтобы посмотреть на памятник; ему показалось, что он знает этого мальчика,
— Это князь Фалко, — заметил Сандро. — Самый младший сын герцога.
— Что с ним случилось? — спросил Скай.
— Отравился, — ответил Сандро с притворной грустью.— Не смог вынести боли. Он просто разбился вдребезги, когда упал с лошади.
Оба замолчали на минуту. Скай думал о том, какой сильной должна быть боль, от которой хочется покончить жизнь самоубийством, а Сандро — о том, какую выгоду можно извлечь из разрешения побродить по palazzo.
В отдаленном уголке внутреннего двора был широкий пролет из каменных ступеней. Мальчики взобрались по ним. Наверху была тяжелая темная каменная дверь. Сандро осторожно открыл ее, и они оказались в маленькой капелле, где на алтаре горели две высокие свечи, стоящие в еще более высоких подсвечниках. А когда мальчики увидели картины, закрывающие собой три стены, у них перехватило дух от изумления.
Для изготовления этих картин потребовалось много серебра. Посмотрев ближе, Скай заметил, что в изящные шляпы некоторых изображенных фигур вставлены настоящие драгоценные камни. На картинах была показана вереница идущих по следу охотников, лошадей и собак на фоне, как подумал Скай, талийской сельской местности. Охотничьи собаки, огибая кусты, гонялись за оленями, кроликами и разными мелкими животными. На ветвях сидели птицы и безучастно взирали на то, что делали люди. Процессию возглавляли три фигуры, одетые более роскошно, чем остальные. На их головах были не шляпы, а короны.
Ская чем-то взволновали эти картины: они были ему знакомы и в то же время незнакомы. Потом он вспомнил, что эти серебряные фрески напоминали ему о фресках, выполненных золотом. Подойдя к ним близко, Сандро попытался выковырять кинжалом небольшой рубин из шляпы одного персонажа картины. Увидев это, Скай ужаснулся.
— Сейчас же перестань, — резко сказал он. Вздрогнув, мальчик посмотрел на него.
— Нельзя так делать. Это великое произведение искусства,— пояснил Скай.
Сандро удивился. Картина была для него не произведением искусства, а всего лишь коллекцией ярких красок и драгоценных камней, и мимо некоторых из них он бы никогда не прошел. Но он понял, что Тино, как монах, может придерживаться другого мнения. Мальчик вложил кинжал в ножны и пожал плечами.
