бронзы», по мнению Мерхарта (ок. 500–300 или 200 до н. э.). Этот период характеризуется обилием животных мотивов, в особенности лежащих оленей, стоящих оленей, смотрящих назад оленей, и мотивом извивающегося животного, пришедшим, по мнению Тальгрена, из Южной России.
Периодом между 500 и 300 гг. до н. э. датируется также первое производство в Сибири бронзовых кинжалов и ножей, а также чаш-котлов, которые из Минусинска распространились, с одной стороны, до Ордоса времен хунну, а с другой – до Венгрии эпохи Великого переселения [18].
Также ножи из Минусинска и Тагарского, тонкие, слегка изогнутые, часто с ручкой, заканчивающейся очень изящной оленьей головой, были во времена хунну распространены по всей Монголии до Ордоса. Около 300–200 гг. до н. э. в Минусинске наступает железный век с его топорами-пиками, частично из бронзы, частично из железа, и с его группой больших групповых захоронений. Кроме того, Минусинск, как полагает Мерхарт, дал нам приблизительно во II в. до н. э. украшенные орнаментом бронзовые бляхи с головами дерущихся быков или схватками коней, бляхи, на которых уши, лапы, хвост, мышцы, шерсть животных изображены «вогнутыми листьями клевера», что имеет явную связь с сарматским искусством из Южной России и Западной Сибири и что, в свою очередь, Минусинск, по мнению многих археологов, передал гуннскому ордосскому искусству.
Минусинск расположен на северном склоне Сайнских гор. Пазырык – юго-западнее, на северном склоне Большого Алтая, возле истоков Оби и Хатуни. Там в 1929 г. экспедиция Грязнова обнаружила захоронения, датируемые 100 г. до н. э. или чуть ранее, с останками лошадей, «замаскированных» под оленей (что, скажем в скобках, доказывает, что речь идет о народностях, заменивших оленя лошадью). Эти лошадиные маски, а также сбруя из кожи, дерева и золота украшены стилизованными животными мотивами: летящими галопом каменными баранами и оленями, крылатым грифоном, убивающим барана, пантерами, бросающимися на оленей и баранов, хищной птицей на лежащем на земле олене, дерущимися петухами. Все эти мотивы еще довольно близки к скифскому и даже греко-скифскому звериному реализму, без последующих орнаменталистских деталей. Стилизация, упорядоченная и строгая, остается в них ослепительным декоративным эффектом. Еще в Пазырыке найдены бородатые маскароны, бесспорно греко-римского происхождения, попавшие туда, очевидно, из эллинистического Боспорского царства на Боспоре Киммерийском. Такие же греко-римские маскароны, относящиеся к тому же периоду – II–I вв. до н. э., найдены в Минусинской группе (в Трифонове, Батени, Беже, Кали, Знаменке и др.). Что же касается Алтайской группы, она, помимо Пазырыка, включает в себя курганы урочища Шибе, Караколь и Ойротин, датируемые по большей части примерно I в. до н. э. Предметы группы урочища Шибе представляют то же звериное искусство, еще более строгое и близкое к реализму. Китайский лак в Шибе датирован 86–49 гг. до н. э.
Алтайская культура I в. н. э. представлена Катандинским курганом, давшим нам деревянные предметы с изображением сражений медведей с оленями с цветистыми рогами в форме птичьих голов, а также бронзовые бляхи и фрагменты тканей со стилизованными анималистскими мотивами, в том числе битвой грифонов с оленями, напоминающими гуннские мотивы того же времени (2 г. н. э.), которые мы находим в Ноин-Ула в Монголии. И точно так же Ноин-Ула дает нам греческую ткань, бесспорно привезенную с Боспора Киммерийского, курган Тес рядом с Минусинском подтверждает, что подобные греко-римские влияния сохранялись, в частности, в серьгах, в которых заметен понтийский стиль, вплоть до эпохи Великого переселения.
Степное искусство в Сибири и Монголии
В течение двух первых веков нашей эры мы еще видим процветание вокруг Минусинска переходной культуры, которую Теплоухов назвал таштыкской и к которой, в частности, принадлежат находки в деревне Оглахки в 60 км к северу от Минусинска, севернее места впадения реки Туба в Енисей, находки, датируемые по китайскому шелку временем династии Вторая Хань, с прекрасными наскальными рисунками в зверином стиле.
Чуть позже эти скифо-сарматские по происхождению очаги на Алтае и в Минусинске, кажется, угасают или, точнее, изменяются, поскольку в районе Минусинска еще в начале VII в. н. э. будут производиться бронзовые украшения, датированные по китайским монетам начала правления династии Тан. Предоложительно, страна была завоевана тюркскими племенами, предками киргизов, о чем китайские историки сообщают в V в. [19] По мнению Теплухова, смена в Минусинске киргизов индоевропейской аристократией сарматского происхождения могла иметь место после III в. н. э. Но прежде чем исчезнуть, культурные центры Минусинска, Пазырыка и Катанды сыграли значительную роль, способствуя передаче стилизованного звериного стиля, искусства степей, гуннским народам Монголии и Ордоса.
Происхождение хунну. Хуннское искусство
Пока кочевники иранского происхождения, скифы и сарматы, занимали западную часть степной зоны от Южной России до, очевидно, Тургая и юго-запада Сибири, восточная часть находилась во власти тюрко-монгольских народов. Доминирующий среди тюрко-монголов на протяжении Античности народ китайцы обозначают названием хун-ну, именем, которое созвучно и гуннам (хунни) и хуна, которым римляне и индийцы впоследствии обозначали тех же самых варваров. Вероятно, это те самые хунну (само название четко появляется в китайских летописях только со времен династии Цинь, с III в. до н. э.), а раньше, в IX–VIII вв. до н. э., китайцы называли их хунь-юн, а еще раньше хунь-ю, или еще более расплывчато – ху. Эти ху, известные китайцам с самого начала их истории, жили на тогдашней границе Китая, в Ордосе, на севере Шаньси и Хэбей. Анри Масперо полагает, что «северные юны», пей-юны, обосновавшиеся западнее и северо-западнее современного Пекина, были одним из племен этих ху. Другие кланы в IV в. до н. э. были покорены китайским царством Чжао. Царь Чжао Улин (ок. 325–298) отобрал у хунну крайнюю северную часть Шаньси (район Датуна) и даже север нынешнего Ордоса (ок. 300 г. до н. э.). Для того чтобы эффективнее отражать набеги кочевников, китайцы царства Цинь (Шэньси) и Чжао (Шаньси) одновременно реформировали армию, заменив тяжеловесные боевые колесницы мобильной конницей, и эта революция в военном деле произвела радикальные перемены в китайском костюме – платья архаичных времен сменились штанами для езды верхом, заимствованными у кочевников, а кроме того, китайские воины заимствовали у них остроконечные шапки, треххвостку и поясные пряжки, которые сыграют такую важную роль в искусстве эпохи, называемой Период сражающихся царств [20]. Также для защиты от хунну китайцы царства Чжао и соседних государств начали строить на своей северной границе фортификационные сооружения, которые впоследствии, при Цинь Шихуанди, будучи дополнены и объединены в единую систему, образуют Великую Китайскую стену.
По утверждениям китайского историка Сыма Цяня, во второй половине III в. до н. э. хунну, похоже, объединились в единый и сильный народ. Во главе его встал вождь, называемый шаньюй, а полный его титул в китайской транскрипции выглядел как чен-ли ку-ту шань-юй, что китайцы переводили
