мне это давно, — не меняя выражения бледного и будто окаменевшего лица, ответил герцог. — Я, как и ты, не верил до конца, что все это богохульство способно призвать Антихриста. Однако теперь думаю — а вдруг может...
— Не только поэтому.
— Думаю, тебе это тоже добавит желания положить конец дьявольскому братству. Они убили Эльзу.
Глава 5
Воздаяние
Несколько мгновений Тельрамунд боролся с собой. Когда-то в прежней жизни — где Фридрих умел солнечно улыбаться, радоваться каждому дню, вызывать на поединок за случайную грубость и играючи прощать тяжкие, казалось бы, обиды, Лоэнгрин был самым близким его другом. Ради него Тельрамунд принес в жертву свою единственную настоящую любовь и то, что было несравненно дороже, — свою честь. (Или все-таки ради Эльзы?) Друг на это согласился и, не раздумывая долго, обрушил меч на подставленную под удар голову рыцаря. То было жестокое потрясение: редкая дружба выдерживает такое предательство.
Но теперь, услышав в голосе молодого тамплиера жуткую, пронизывающую боль, Фридрих в одно мгновение все ему простил, и с его губ уже готовы были сорваться слова, которых он не имел права произносить. Слова, которые открыли бы Лоэнгрину правду.
Усилием воли Тельрамунд сдержался. Нет, он не сомневался в искренности тамплиера — за долгие годы скитаний, сражений и разных встреч рыцарь научился узнавать притворство под любым прикрытием. Но кто знает, что будет дальше? Не выдаст ли себя Лоэнгрин при встрече с «братьями»? Не вырвут ли у него признания?
— Эльза узнала, где устроено капище для назначенного братством жертвоприношения — оно в самой старой башне нашего замка, в подземной ее части. Герцогиня могла выдать тамплиеров. Видимо, ради этого она и убежала из Брабанта. Но мой отец заколдовал огромную стаю волков, и они напали на Эльзу, — продолжал сухим, мертвым голосом герцог Брабанта. — Не спас даже конь, которого ты подарил. Но она успела где-то спрятать детей. Послушай, Фридрих! Если что-то случится со мной, ты ведь о них позаботишься?
— Конечно, — отозвался тевтонец. — Но лучше ты сам. Как тебе удалось обмануть тамплиеров и приехать сюда? Добром они бы тебя не отпустили.
— Я несколько раз менял лошадей и одежду. Это наш старый прием. Теперь вы предупреждены. А со мной кончено — изменивший обетам в любом случае жить не будет.
— Так оставайся с нами! — Тельрамунд едва удержался, чтобы не схватить товарища за руку.
Лоэнгрин покачал головой:
— Бесполезно. Опасно для вас и совершенно бессмысленно для меня. Я оторвался от них дай Бог на полдня пути — они так и так знают, куда я поехал.
— Господи! Но ведь Парсифаль — твой отец. И он тебя убьет?
Молодой человек засмеялся:
— Он — колдун, служитель темных сил. Я не рассказывал тебе... Когда-то очень странно умерла моя мать. Говорят — утонула, но когда ее подняли со дна реки, она была вся изранена и в синяках. Думаю, на нее напали наши ученые лебеди. Но ведь не по своей же воле они это сделали! Мать не раз обвиняла Парсифаля в его сношениях с бесами. Поэтому ее обрекли на смерть. Мне тогда было девять лет, и я чуть не сошел с ума. Потом решил, что должен достичь могущества, научиться всему, что они знают, унаследовать власть отца, а тогда уже изменить цели братства.
— И ты думал, — прошептал пораженный Фридрих, — что дьявол позволит использовать против него его же оружие?! Да ты с ума сошел!
— Теперь я это понимаю. Когда женился на Эльзе, я был так счастлив! Думал — сумею вообще отойти от всего этого, жить как захочу. Идиот!
Тельрамунд взял под уздцы коня:
— Я никуда тебя не отпущу, Лоэнгрин. Ты сможешь быть нам полезен.
— Если я останусь, они поймут, что вы знаете все их тайны. И о дне жертвоприношения.
— Они и так это поймут. Ты же сам говоришь, что твой путь им известен. Значит, и наша встреча не останется тайной. Любой олух догадается, для чего мы встречались. Ты останешься. Ясно?
Герцог не успел ответить. Тончайший слух Фридриха уловил едва различимый звук, короткий железный лязг и тотчас — легкий звон. Тевтонец, не думая, не рассуждая, прыжком кинулся на Лоэнгрина и сшиб с ног, накрыв своим телом.
Он опоздал на долю мгновения. Одна из двух пущенных в них стрел достигла цели. Правда, она вонзилась не в спину герцога Брабантского, куда метил невидимый во тьме стрелок, но пронзила насквозь его шею. А та, что должна была поразить Тельрамунда, лишь скользнула по его локтю, не пробив кольчуги.
Фридрих различил черное жало стрелы в горле Лоэнгрина, видел в тусклом свете луны, как восковая бледность заливает лицо упавшего.
— Проклятые выродки! — закричал рыцарь, вскакивая и бросаясь к коню, чтобы тот заслонил его от нового выстрела.
Тельрамунд повернул голову к воротам, из которых за ним и приезжим наблюдала стража, и резко махнул рукой:
— Поднять мост! Опустить решетку! Передайте епископу: шестое декабря! Шестое декабря! Зеркальный день!
Сохранять тайну не было смысла — те, кто преследовал Лоэнгрина, и так уже поняли, что их замысел раскрыт. Теперь им оставалось лишь уничтожить изменника-тамплиера и единственного чужака, до конца узнавшего об их планах. Значит, оставалось предупредить друзей и драться. Если убийц только двое, темнота их не спасет. Но скорее всего врагов много и важно не дать им ворваться в замок.
Слева снова железно щелкнул крючок арбалета. Значит, убийцы переместились ближе к крепостному рву, чтобы обойти рыцаря сзади.
Фридрих резко обернулся, одновременно его рука скользнула к поясу. В
