— Можно ли быть такими счастливыми, после того как погибло столько людей ? — спросила она. — Мы оба кого-то убили, но я чувствую себя так хорошо, как давно уже не чувствовала.
Но Лучано не успел ей ответить — в трапезную ворвался Гаэтано.
— Простите, — сказал он. — Я не хотел портить вам праздник, но Фабрицио только что издал свой первый приказ об аресте. И это касается Лучано.
* * *
Франко, подмастерье, правил телегой, выезжающей из городских ворот, которые вели к дороге на Беллеццу. У его ног стояла большая бутыль вина с приплюснутыми боками, а рядом с ним на козлах сидела хорошенькая девушка. Страже было приказано останавливать всех, кто уезжает из города, и обыскивать их повозки: а вдруг там спрятался предатель — кавалер Лучано из Беллеццы, который убил великого князя, нарушив правила дуэли.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Франко с дородным стражником, которого он узнал. Франко был хорошо известен в пределах и за пределами стен города. Территория его ночных похождений была не меньше, чем у кота.
— А, Франко, — произнес стражник. — Что ты делаешь на дороге так поздно?
— Везу статую, — честно признался Франко. — Это статуя молодой красавицы Duchessa Беллеццы, которую создала моя хозяйка, maestra Миеле. Может быть, до вас дошли разговоры о ней? Еще один шедевр.
— Ты везешь ее в Беллеццу? — поинтересовался стражник.
— Именно так, — подтвердил Франко. — И, как видите, я нашел другой маленький шедевр, который сопровождает меня в пути.
— Конечно, уличный шедевр, — ухмыльнулся стражник, и остальные товарищи зашлись громким хохотом. — Не возражаешь, если я взгляну на груз?
Франко спрыгнул и развязал веревки, которыми покрытый полотном груз был привязан к телеге. Это был массивный упаковочный ящик из лёгкого дерева, завернутый в одеяло, чтобы тряска не повредила статую.
— Эта Duchessa — большая девочка, — пошутил один из стражников.
— Как и женщина, которая ее создала, — поддержал его другой. — Ты когда-нибудь видел эту толстуху? Она могла бы согреть всю нашу компанию.
Франко хотелось ударить его: он обожал Джудитту. Но он сохранял спокойствие. Подмастерье был послан с поручением и не хотел осложнять дело.
— Я должен попросить тебя открыть ящик, — сказал Франко знакомый стражник. В телеге находился лом, чтобы распаковать груз, когда статую доставят к месту назначения.
Франко вздохнул.
— Вы не поверите, как долго мы ее упаковывали, — проговорил он ворчливым тоном, каким говорят подмастерья во всем мире. — Мешковина, солома, потом опять мешковина. Вот почему я отправился так поздно. Мы три часа упаковывали Duchessa в ящик. Все надо делать так, как говорит Джудитта Миеле.
— Надеюсь, иначе ты бы не возражал, чтобы ее открыли? — спросил один из стражников.
— А я бы не возражал, если бы она хотела меня шлепнуть, — сказал другой.
Они снова засмеялись. Франко растягивал губы в глупой улыбке.
— Ну что ж, пусть будет так, — согласился главный стражник. — Я тебе доверяю. Посмотрите на его лицо, — обратился он к своим подчиненным. — Не может быть, чтобы такой ангелочек врал, не правда ли?
— Не может быть, чтобы такой ангелочек делал то, что он делает, — заметил один из них, рассмешив их снова.
Франко скрежетал зубами, но сохранял ангельскую улыбку.
— Я ценю вашу Доброту, —поблагодарил он. — Путь до Беллеццы долог.
Наконец телега выехала из ворот, и Франко был уже в пути. Лучано вздохнул с облегчением внутри деревянного ящика. Он обхватил руками Арианну, но она была холодной и не отвечала на его объятия, ибо была всего лишь статуей.
* * *
После того как Гаэтано испортил праздник и все граждане Беллеццы ушли, Скай долго разговаривало Сульеном, прежде чем стравагировать домой. Джорджия и Николас, придерживаясь своего нового договора, не стравагировали в Джилию. А Скай почувствовал, что уже выполнил свою миссию в городе. В воздухе была разлита осенняя грусть, хотя лето еще не началось.
— Мой отец объявился, — сообщил он Сульену, пока они Медленно прогуливались вокруг Большого монастыря. Монах пристально посмотрел на него.
— И что ты о нем думаешь?— спросил он. Скай пожал плечами.
— Думаю, что он хороший. Как бы там ни было, он щедрый. Помогает мне средствами, пытаясь наверстать упущенное. Но я его не знаю. Мне кажется, я знаю вас лучше, чем его.
— Но ты сделал первый шаг, — произнес Сульен. — Ведь это лучше, чем только догадываться, какой он?
— Он хочет, чтобы я навестил его в Америке, где он живет, — Продолжал Скай. — И я сказал что поеду. Кажется, все будет вовсе не так, как я думал. Моя мать начинает встречаться с отцом моей девушки и, похоже, в конце концов я смогу изучать скульптуру.
— Тогда ты, так сказать, будешь подмастерьем Джудитты.
— Может быть. Но я не смогу отправляться сюда и делать это как следует. По-моему, мне надо прекратить стравагировать в Джилию. Я слишком долго чувствовал себя разорванным надвое. Сначала у меня не было отца, а теперь я, как мне кажется, обрел двоих.
Брат Сульен положил руку Скаю на плечо.
— Здесь у тебя всегда будет третий, если он тебе понадобится, — сказал он. — Ты совершил все, что здесь от тебя требовалось, и мы тоже должны сделать для тебя все, что можем.
Четверо друзей сидели вместе в школьном кафетерии. Скай рассказывал остальным о свадьбе и празднике после нее. Элис слушала с удовольствием — эта история была куда больше ей по душе, чем истории о дуэлях и убийствах.
— Слава Богу, что никого не закололи на этой свадьбе, — сказала она.
Скай как раз собирался рассказать им о Гаэтано и о том, как Лучано сбежал из города, спрятавшись в ящике со статуей, изваянной Джудиттой Миеле. Потом он заметил, что Джорджия и Николас держатся за руки под столом и решил не упоминать о Лучано.
Скай повернулся к Элис:
— Что ты думаешь о твоем папе и моей маме?
— Это как-то странно, — проговорила Элис. — Я хочу сказать — странно для нас. Но я думаю, они будут прекрасной парой. Она хорошая, твоя мама.
— Да, — согласился Скай, — очень хорошая.
— Тебе надо сказать «и он хороший», Скай, — поправила Элис.
— Что ж, он такой и есть, — сказал Скай. — Он мне нравится. Но будет немного необычно, когда он станет моим отчимом.
— Ты думаешь, до этого дойдет? —поинтересовалась Джорджия, видя, что Элис очень удивлена.
