Ознакомительная версия.
Разбрасывая сапогами стреляные гильзы, Юрий рванулся туда, где остались старый Вок и Александр. Выскочив из галереи, он увидел, как из-за каменных блоков осторожно выглянул Руднев.
— Ого-го! — во всю силу своих могучих легких закричал Лобанов, как дикарь потрясая поднятыми над головой маузерами, в которых не осталось ни одного патрона. — Виктория, Сашка! Виктория!
Неожиданное появление капитана показалось Рудневу чем-то вроде чуда — он уже полностью отчаялся и почти перестал ждать, а в барабане револьвера оставался всего один патрон. Последнюю пулю Саша решил отдать врагам, а потом — будь что будет. По крайней мере у него под рукой еще есть отравленный клинок китаянки. Руднев изредка касался рукоятки кинжала влажными, чуть подрагивающими от возбуждения пальцами — словно ласкал равнодушный холодный металл. И вдруг…
Когда тишину подземелья разорвал хрипловатый бас Лобанова, за колодцем шевельнулся Вок. Приподнявшись и что-то беззвучно шепча побелевшими от пережитого страха губами, старик как зачарованный смотрел на радостно хохотавшего гиганта. В лучах слабого света, падавшего на него из отдушины под потолком пещеры, Юрий в эту минуту был похож на бога войны.
— Путь свободен! — бросив маузер и картинно оперевшись на винчестер, гордо сообщил капитан. — Пошевеливайтесь!
Саша с трудом поднялся, чувствуя, как от потери крови слегка кружится голова и дрожат колени. Покойная няня в таких случаях говорила: «Будто кур воровал». Но в общем ничего, терпимо. На свежем воздухе полегчает.
Вдруг он заметил, что позади капитана в сумраке пещеры метнулась какая-то тень. Или померещилось?
— Осо! Цу! — показывая рукой за спину Юрия, тонко закричал охваченный ужасом Вок. — Назад, скорее!
Грохнул выстрел, и старик рухнул — пуля пробила ему лоб. Дико взвизгнув, Цянь кинулась в сторону и мгновенно исчезла среди нагромождения камней.
Лобанов крутанулся волчком, вскинул винчестер, но капризная фортуна, столько лет хранившая его в кровавых сражениях войны, на сей раз изменила своему любимцу: враг оказался со стороны незрячего глаза капитана. Два выстрела слились в один, и следом бухнул револьвер Руднева, целившегося в темную фигуру убийцы, неожиданно появившегося из боковой галереи. Выронив винтовку, Лобанов мягко осел на камни и уткнулся лицом в вековую пыль.
— Юрий! — не помня себя, дико закричал Руднев. — Юра!
Бросив пустой револьвер, он шагнул вперед — может быть, Лобанов только ранен, может быть, ему еще можно помочь? — но со стоном упал, не сумев удержаться на ногах. Проклятая рана!
Подняв голову, Саша увидел стоявшего над телом капитана плотного широколицего китайца. Рукой он зажимал окровавленное плечо — последний выстрел Лобанова не пропал даром. Встретившись взглядом с Рудневым, китаец злобно ощерился и направил на него ствол маузера, но его рука, державшая оружие, дрожала, не давая как следует прицелиться, и Александр успел резко откатиться в сторону. Однако вместо выстрела раздался только сухой щелчок. Осечка или кончились патроны?
Китаец судорожно передернул затвор: магазин был пуст. И тут Руднев заметил, что противник ранен еще и в ногу. Значит, его пуля тоже не прошла мимо.
— Я убью тебя, — прошипел китаец, опустившись на четвереньки. — Здесь все мое. Мое!
Неуклюже отталкивая непослушное, тяжелое тело, он потянулся здоровой рукой к винчестеру, лежавшему рядом с Лобановым. Саша тоже рванулся к нему, надеясь опередить бандита.
— Щенок! — прерывисто дыша, выплюнул ругательства китаец. — Ты сейчас подохнешь и сгниешь в этой пещере!
Думать о том, откуда вдруг появился бандит, не оставалось времени. Вперед, скорее вперед, забыв про страшную, режущую боль в ноге. Если хунхуз дотянется до винчестера раньше, это неминуемая смерть!
И все же ни один из них не сумел опередить другого: руки врагов одновременно намертво вцепились в еще теплую сталь ствола и буковый приклад винтовки. И тут словно снаряд взорвался в голове Руднева — китаец неожиданно боднул его лбом в лицо. Хорошо еще, Саша в последний момент успел отклониться, и удар пришелся вскользь, но чугунный лоб бандита чуть не раздробил ему скулу, сразу налившуюся тяжелой, свинцовой болью.
Руднев изловчился и пнул его коленом. Китаец охнул, но винчестера не отпустил, а резко рванул его, чуть не перебросив через себя не желавшего уступать противника.
«Силен, гад», — как-то отстраненно подумал Саша, лихорадочно отыскивая выход из создавшегося положения.
— Я — Жао! — как ядовитая змея, шипел китаец. — Быстрорукий Жао! А ты — труп! Червяк!
Неожиданно он сильно ударил Руднева в грудь сложенными «копьем» пальцами здоровой руки. Наверное, бандит целил в горло, и удар мог оказаться смертельным, но его подвела раненая рука, все еще цеплявшаяся за винчестер. Поэтому он промахнулся.
Тем не менее русский выпустил приклад и отшатнулся, пытаясь втянуть в себя хотя бы глоток воздуха: возникший в груди спазм не позволял дышать.
Лежа на боку, Саша хотел поднести руки к горлу, и тут его пальцы наткнулись на медную рукоять кинжала и судорожно вцепились в нее, как в спасительную соломинку.
— Слизняк, — презрительно цедил Жао, грязной ладонью ласково поглаживая винчестер. — Я охотился за золотом много лет и никому не позволю завладеть им. Ты останешься здесь, среди трупов, мучительно долго подыхать от боли, голода и жажды.
А Руднев уже вытягивал из ножен клинок, стараясь не коснуться его обоюдоострого лезвия — Вок знал многие древние секреты и наверняка не зря предупреждал, что оружие может быть отравлено. Малейшая царапина или легкий порез пальца — и проклятому Жао уже не будет нужды осуществлять свои угрозы. Наконец клинок вышел из ножен, а дыхание понемногу выровнялось.
— Ты умрешь, — глухо сказал Александр, — у тебя нет права жить!
Жао только скрипуче рассмеялся и презрительно плюнул в сторону русского. Не обращая внимания на сочившуюся из ран кровь, он встал на ноги и за ремень поднял винчестер.
— Ты проиграл, — пошатываясь, как пьяный, Жао начал перебирать пальцами по ремню винтовки, чтобы удобнее перехватить ее здоровой рукой. — Вы все проиграли!
Перевернувшись на спину, Руднев резко взмахнул рукой и метнул кинжал. Клинок по самую рукоять легко вошел в живот Жао. Быстрорукий пошатнулся, слабо охнул и потянулся к торчавшей из окрасившейся кровью раны рукоятке, но лицо его вдруг покрылось смертельной бледностью, а рука, так и не добравшись до клинка, бессильно упала.
— Проклятье, — едва слышно, пробормотал бывший полицейский.
Сделав неверный шаг назад, он уронил винчестер и закачался, словно ища точку опоры. На лбу его выступил обильный пот, глаза неестественно расширились и вылезли из орбит, а лицо исказила гримаса нестерпимой боли. Неимоверным усилием воли он сумел поднять руку и ухватиться за рукоять кинжала, однако силы уже оставили Быстрорукого, и он рухнул. Через несколько секунд все было кончено: древний яд сделал свое дело.
Ознакомительная версия.
