– Да плюнь ты на этих белых! Так хорошо было до сих пор!
– Хотелось бы, да вот держусь. А тебе может поплавать с командой по ближайшим островам? Освоишься малость, может пригодится.
– Неловко без тебя, хозяин. Боязно мне.
– И это говоришь ты? Вспомни, как летал по морям! Стареешь?
– Видать, старею. Да и пора уж.
– Ну ладно! Готовься к отплытию. Пусть команда повеселеет. Однако не зарывайся. Здесь не наши моря. Осторожность требуется. Как готовы будете, так и отваливай. Месяц я вам даю, но не задерживайся дольше.
– Постараемся, – со вздохом ответил капитан, по лицу его было видно, что он не очень-то рад предстоящему.
Дней через пять джонка скрылась за горизонтом в поисках приключений и добычи. А Мишка с неохотой отвечал на многочисленные расспросы о причинах отплытия его судна.
Вскоре случились события, которые так перевернули его жизнь, что он и не помышлял о таком.
На рейде Батавии бросили якоря шесть больших судов. Огромные толпы переселенцев хлынули на берег и чиновники сбивались с ног, определяя их на жительство. Шлюпки стаями сновали по рейду, перевозя грузы и скарб прибывших. Толчея будоражила город целую неделю.
Мишка с интересом наблюдал за суетой, каждый день выезжая к морю в шарабане на двух колёсах. Это был другой мир и другие люди. Он видел горы оружия, сгружавшегося на берег, его увозили в форты и казармы. Стройные колонны солдат вышагивали с ружьями на плечах, с париками на потных головах. Пушки грохотали колесами в клубах пыли, лошади с трудом тащили этих монстров под крики и хлопанье бичей.
Всё это время город переживал прибытие нового каравана. Встречались друзья, знакомые, земляки, ходили в гости и на обеды после ливней или до них. Лица новичков алели и лупились под тропическим солнцем и никакие шляпы не могли от него защитить северную бледность.
Риа была возбуждена и много времени отдавала землякам и письмам, которые пришли из далёкой родины.
– Мишель, я как в тумане, – говорила она, бросая растерянные взгляды на очумелого любовника.
– А ты не так рьяно, дорогая. Спокойнее, – отвечал Мишка и чувствовал, как у самого начинает мутиться в голове от всех этих треволнений.
– Ты знаешь, столько новостей, волнений! А тут ещё письма. Голова кругом идёт. Что делать, не знаю!
– А что там, в письмах? – спросил Мишка с некоторым испугом, предчувствуя опасность этого вопроса.
– Главное, что зовут меня назад, в Амстердам. А я не знаю, что на это ответить.
«Я так и знал, что ничего у меня не выйдет с Риа», – думал Мишка, настроение стало мрачным и тоскливым.
– Ругают за столь опрометчивый поступок. Ещё не знают, что муж мой погиб. Тогда бы совсем растерзали меня.
– И что ж ты решила? – с трудом спросил Мишка.
– Да вот то-то и главное, что не могу я решить! А как же ты? – спросила она тихо и заглянула ему в глаза.
Мишка оживился и схватил её в свои грубые объятия. Он ощущал её горячее тело, волна страсти заполняла его большую и громоздкую тушу. Риа тихо и спокойно ждала конца его порыва, а потом спросила:
– Знаешь ли ты, что мне не очень хочется ехать домой. Может, останемся здесь, а?
Мишка молчал, переваривая услышанное. Он пока не думал о таком варианте и в этом были отголоски его юности, когда на обдумывания у него просто не хватало времени.
– Всё очень сложно, дорогая, – и настроение сразу упало, и волна затухла, превратившись в беспорядочную зыбь.
– Твоя семья? – спросила и нерешительно глянула в глаза.
– Не знаю. Может быть, хотя и вряд ли.
– Не огорчайся, время ещё есть. Караван отплывает месяца через полтора, а за это время много чего может поменяться.
– Да, ты права, – ответил Мишка со вздохом.
– А сегодня мы отправимся в гости. Нас пригласили, там будут офицеры с кораблей, и тебе будет интересно с ними.
Мишка поморщился, предвидя, что интерес будет не так уж велик, к тому же настроения не было и хотелось подольше оставаться наедине с Риа.
Они подъехали к ярко освещённому дому, где уже толпились экипажи и сновали темнокожие слуги и кучера.
На них мало кто обратил внимания, и Мишка был рад этому. Гости стояли, ходили парами, разговаривали, отирали лица большими цветными платками. Мишка оглядывал европейское общество, преющее в духоте, затянутое в узкие камзолы и разноцветные кафтаны. С париков сыпалась влажная пудра, и эти парики больше всего удивляли Мишку.
Его задевали торчащие шпаги, он поминутно оглядывался и просил прощения. Разноцветные чулки рябили в глазах, чад свечей тяжело плавал в воздухе. Как хотелось на волю, в простор моря с его ветром и свежестью. Но приходилось галантно подавать руку даме и чинно прохаживаться среди надушенной и расфранчённой толпы.
– Давай я тебя познакомлю с теми вон офицерами, – предложила Риа.
– А может не надо? Как они смеяться будут с моих корявых слов.
– Ну почему ты так плохо думаешь о них. Это вполне благородные люди. Пойдём, не упирайся, как телок. Будь свободнее.
Мишка схватил кубок с вином у пробегающего слуги, одним махом осушил его и двинулся к весёлой группе молодых офицеров.
– А, Риа, наконец ты обратила на нас внимание! – симпатичный молодой офицер картинно потянулся губами к её руке.
– Ты, Денис, всегда меня стараешься смутить. Вот лучше познакомься, Мишель, хозяин далёкой компании, ещё не захваченной вашими лапами.
– О, да ты, я вижу стала на сторону наших здешних противников? Смотри не прогадай! – и Денис весело и дружелюбно пожал руку новому знакомому.
– Вы плохо говорите. Кто вы по национальности?
– А вот никогда не угадаешь! – ответила Риа. – Сейчас ты с этим и сядешь в лужу!
– Вы похожи на испанца или француза, но ваш рост и некоторые другие признаки меня смущают.
– Вот видишь! – Риа смеялась весело и обмахивалась веером.
– Ну что, Денис, сел в лужу? – спросил его офицер в летах. – Вот тебе и загадка, если Риа не поможет.
– Признаться, я в затруднении. Так не мучьте меня, кто вы?
– Русский я, слыхали о таких?
– Неужели? Как вы тут очутились? Интересно! Никогда бы не подумал! С меня угощение! – и Денис повёл всю компанию к стойке. – Да, кстати. Вы знаете, когда мы отправлялись в эти края, у нас в Амстердаме были большие торжества. И знаете по какому случаю?
– Откуда же? – ответил Мишка, не особенно вникая в разговор.
– Да как же! В наш славный Амстердам пожаловал ваш царь с огромной свитой. Это было зрелище! Весь народ сбегался смотреть.
– Я так давно не был на родине, что ничего не знаю, – ответил Мишка, и ощутил волнение в груди.
– О! Ваш царь, Питер, всех очаровал и поразил. Вы не представляете себе, что это за человек! Вашего роста, молодой, старается скрыть свою персону. А самое главное! Он сам работает на верфях. Строит корабли! Вот это царь!
– Я о таком даже не слышал, – заметил Мишка в волнении. – Алексей вроде был при мне, а потом не упомню. Вроде умер он, а кто потом стал, не ведаю. Но интересно, продолжайте, пожалуйста.
– О, царь просто молодец! А дерётся как? Просто залюбуешься. Зато к нему запросто можно подойти и поговорить. Решил флот заиметь. Большие с турками у него нелады, а без флота, как их одолеть ему?
– Чудно всё это, – в раздумчивости молвил Мишка.
– Ещё как! – Денис увлечённо глядел на посуровевшего собеседника и его интерес к нему возрастал. – Мы тоже все удивляемся. Для него заложили на верфи фрегат. Кажется и название уже есть. «Пётр и Павел». Ходят слухи, что сюда будет плавать.
– Царь?
– Я ж говорю. Слухи ходят. Во всяком случае, ваш государь всем интересуется, и я не удивлюсь любому его действию.
Они отошли от компании и ещё долго говорили. Говорил в основном Денис, а Мишка жадно глотал его слова и томление, смешанное с тоской не покидало его.
«Видать большие перемены на Руси произошли, раз сам царь в Нидерланды направился», – носились в голове мысли.
– А что слышно об Амуре? – неожиданно спросил Мишка.
