Окна маленькие, часто их закрывал смазанный маслом пергамент, через который проникали лишь слабые лучи света. Почти на всех были стальные решетки, служившие, скорее, не для украшения здания, а для защиты от бродяг или… предприимчивых любовников.
Когда они подъехали к Каль Майор, главной артерии города, зловоние стало невыносимым. Все дамы из французской свиты достали кружевные платочки. Зефирина поняла причину такого смрада. Жители выливали содержимое своих ночных горшков прямо из окон и с балконов, сопровождая это деяние знаменитым криком, предназначенным для того, чтобы предупредить вероятного прохожего. «Осторожно, вода!» – смысл этого возгласа Зефирина поняла только теперь. Земля, раскисшая от дождей, превратилась в тошнотворную жижу, в которой увязали быки, лошади, мулы.
После многих усилий, криков и ударов хлыстом по бокам упрямых мулов перед кортежем показались четыре непохожие друг на друга башни Алькасара. Принцесса Маргарита прижала руки к груди.
Крепость, бывшая некогда охотничьим павильоном, была возведена два столетия назад на месте старой арабской постройки. Алькасарский дворец имел прямоугольную форму. Его «благородный» каменный фасад был обращен к городу. Мраморные балконы и лепные украшения не только делали здание более красивым, но и придавали ему некоторую величественность.
Зефирина выглянула в окно, чтобы поблагодарить идальго за помощь. Но он исчез, как и его кабальерисо, без предупреждения. Главные ворота охранялись часовыми. Принцессе Маргарите пришлось показать пропуск. После переговоров, которые вела Зефирина, наконец, появился офицер с толстым подрагивающим брюхом. Зефирина сразу же узнала его. Это был пузатый капитан Эррера, которого Франциск I привел в бешенство в Пиццигетоне[25], а папа Клемент VII едва не свел с ума в замке Святого Ангела[26].
Зефирина испугалась, как бы испанец не узнал ее и не всполошил весь гарнизон. Она закрылась веером. К счастью, Эррера не обратил на нее внимания.
Изучив пропуск со всех сторон, он исподлобья взглянул на принцессу Маргариту и дал разрешение сестре Франциска I проехать в крепость в сопровождении нескольких повозок с фрейлинами и оруженосцами.
Остальному эскорту пришлось остаться снаружи. Многочисленная свита госпожи Маргариты внушала толстяку Эррера подозрение.
Обеспокоенная судьбой Коризанды и своих людей, Зефирина выглянула из окна.
– Ла Дусер! – позвала она.
Великан успел крикнуть ей своим громовым голосом, что отведет их маленький отряд в ближайшую гостиницу.
Среди всеобщей суматохи, шума и ржания переминающихся с ноги на ногу лошадей, Зефирина не расслышала названия.
Карета уже въезжала под своды Алькасара.
На этот раз король Франции мог заслуженно носить титул «самого надежно охраняемого в мире пленника». Если фасад Алькасара был из камня, то, как заметили принцесса Маргарита и Зефирина, медленно проезжая через многочисленные дворы крепости, остальные крылья были сложены из кирпича.
Место было мрачным, не отличалось ни удобством, ни красотой.
– Бедный брат! – прошептала Маргарита, с трудом сдерживая слезы.
При появлении принцессы Маргариты стража в каждом портике брала на караул. И делалось это скорее не из вежливости, а для того, чтобы произвести впечатление на посетительницу. Гарнизон насчитывал по меньшей мере четыреста человек.
Наконец, карета остановилась в третьем дворе у подножья южной башни. Маргарита дрожала от нетерпения. Зефирина хотела выйти, чтобы помочь спуститься принцессе. Отряд стражников окружил упряжку.
– Это означает, что мы тоже пленницы? – высокомерно спросила принцесса.
Солдаты и командующий ими офицер хранили молчание, которое не сулило ничего хорошего. Не желая тревожить принцессу, Зефирина с беспокойством наблюдала за этой демонстрацией силы. Они были отрезаны от своих. Лишь одно существо могло добыть им какие-то сведения. Округлив губы, Зефирина свистнула. Откуда ни возьмись появился Гро Леон. Сняв шлемы, испанские стражники в замешательстве смотрели на большую черную птицу, бесцеремонно залетевшую в карету. Они получили приказ, касающийся человеческих существ, но не пернатых.
– Saint! Simeon! Sardine![27] – прокаркал Гро Леон.
Зефирина вздохнула с облегчением. Проезжая, она заметила недалеко от Алькасара гостиницу «Святой Симеон».
– Коризанда и наши спутники хорошо разместились?
– Serenite! serenssimt! Saucisse![28] – подтвердил Гро Леон.
– Какая чудесная птица, – грустно проговорила Маргарита. – Вот если бы она смогла узнать что-нибудь о моем брате.
– Гро Леон, слетай и посмотри… Король… король Франции, Франциск… помнишь… найди его… в башне… и возвращайся… ты понял? – прошептала Зефирина.
– Государь! Клятва! Киска! – прокаркал Гро Леон.
Молодые женщины с волнением ожидали его возвращения. Через несколько минут галка вновь опустилась на окно кареты.
– Sire! Sante! Saigner! Saumon! Succomber! Stguestre! Sermon! Sagourn![29]
– Что он говорит? – забеспокоилась принцесса, с трудом понимавшая язык Гро Леона.
– Думаю, он хочет предупредить нас, что… король, возможно, болен, – осторожно ответила Зефирина.
Маргарита с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.
Внезапно Зефирина смолкла, так и оставшись с открытым ртом. Юный идальго, у которого они спрашивали дорогу в Алькасар, появился на ступенях крыльца. Его окружал одетый в черное почетный караул в кирасах, рядом стояли комендант крепости Аларкон и неаполитанский вице-король, мессир Лануа, тот самый, которому Франциск I отдал в Павии свою шпагу.
Зефирина прекрасно знала их, как и они ее. Не желая поддаваться страху, она сосредоточила внимание на своем утреннем собеседнике. Все еще в сопровождении кабальерисо, идальго был уже без плаща и шляпы с пером. В своем старом черном камзоле и штанах буфами он казался выше, но одновременно более юным и хрупким, чем на лошади. Сейчас, без черной шляпы, при солнечном свете яснее стали видны черты его лица и восковая бледность кожи, рыжие волосы, довольно большие и слегка прищуренные глаза, орлиный нос над кривым ртом придавал ему странный и загадочный вид.
– Боже милосердный, Зефирина, – простонала Маргарита в карете. – Посмотрите, что мы наделали…
Но Зефирина уже не нуждалась в объяснениях. Она, словно зачарованная, смотрела на грудь «идальго». На черном камзоле сверкала цепь, составленная из пластинок в форме буквы «Б», обозначающей Бургундию, и сверкающих камней: на конце ее висел орден Золотого Руна, выше которого не было наград в мире рыцарства!
ГЛАВА IX
«ЛЮБЕЗНЫЕ БРАТЦЫ»
