– Синьор Теодор! Где вы?
Слава Богу! Это лодка, его ищут, чтобы помочь. Однако тяжелая, намокшая одежда тянула вниз. Наконец, сильные руки гребцов подхватили его и помогли перевалиться через борт.
– Вы целы?
– Да, – постукивая зубами от холода и пережитого страха, ответил Федор Андреевич. – А второй?
– Живой, – засмеялся один из гребцов и показал на корму. Там скорчился мокрый итальянец, взбиравшийся на обрыв вместе с Кутергиным.
Налегая на весла, гребцы быстро погнали лодку к пристани. Их уже ждали слуги маркиза с одеялами и бокалами горячего глинтиейма. Сам да Эсти нетерпеливо прохаживался, сердито постукивая тростью по доскам причала.
– Не нужно отчаиваться, – дружески похлопал он капитана по плечу. – Пейте глинтвейн, заворачивайтесь в одеяло и бегом в дом!
Молодому моссадиери влили в рот горячее вино и утащили его в темноту. Наверное, он сильно расшибся при падении.
– Ужасно не повезло, – возвращая пустой бокал с сожалением сказал Кутергин.
– Будете слушать старика, – буркнул маркиз. – Пошли, не то можете простудиться. Лючия уже спрашивала про вас.
– Да? – Федору Андреевичу это было очень приятно.
– А я кое-что придумал, – шагая рядом, сообщил Лоренцо. – Не зря говорят: нет худа без добра! Потом, потом. – Предваряя возможные расспросы, он поднял руки. – Сейчас ванна и спать, а все разговоры утром.
– Все-таки шейх там, – стягивая мокрую одежду, сказал Кутергин. – Иначе зачем им стрелять?
– Наверное, – согласился да Эсти. – Кстати, ваш знакомый Мирт отрекомендовался шотландцем по имени Роберт Мак-Грегор.
– Я не уверен, что это его настоящее имя. Но он знает английский! Это заставляет серьезно задуматься. Доброй ночи, синьор Лоренцо!
Капитан закрыл за собой дверь ванной комнаты, оставив маркиза в некотором замешательстве. Честно говоря, да Эсти ожидал, что, услышав про Мирта, русский онемеет от изумления, но… Все-таки странные эти славяне: лезут к черту в пасть, рискуют жизнью за других, не требуют в награду денег, а при неожиданных важнейших известиях остаются бесстрастны, как изваяния китайских императоров…
Однако дело, может быть, вовсе не в славянском происхождении капитана? Маркиз остановился и прищелкнул пальцами, довольный догадкой: вдруг некий господин Мирт, назвавшийся шотландцем, и господин капитан русского Генерального штаба – люди одной профессии? Так сказать, одного поля ягодки, привычные к опасности и хорошо владеющие чужими языками. И движут каждым из них отнюдь не бескорыстная любовь к авантюрам, а суровые прагматические интересы того государства, которому они служат верой и правдой. Вот только государства, которым они служат, разные, поэтому так люто и ненавидят друт друга синьор шотландец и синьор русский.
– М-да, – хмыкнул маркиз и направился в комнаты племянницы. Он обещал сообщить, чем закончилось предприятие, и теперь хотел порадовать девушку: ее спаситель жив и здоров. Сдается, Лючия проявляла интерес к бравому драгуну-капитану не только по долгу вежливости.
Мурлыкая модную арию, да Эсти начал подниматься по лестнице. Сам того не зная, он повторил в некоторых деталях рассуждения азиатского торговца и профессионального предателя Нафтуллы, сравнивавшего Мирта и Кутергина. Но как человек образованный и много повидавший, маркиз оказался значительно ближе к истине, чем трагически закончивший свой жизненный путь азиат…
Первым шум услышал Титто: он спал в комнате старика в обнимку с ружьем. Грохот обвала и всплеск воды заставили его вскочить и кинуться к окну. Просунув через решетку ствол ружья, он вглядывался в ночь и вскоре различил продолговатую тень лодки, скользившей по реке. И тут раздался второй всплеск. Титто не был новичком в различных ночных приключениях и сразу смекнул: кто-то пытался взобраться к дому по обрыву, но сорвался. Хотя шансов попасть в почти невидимую, цель было ничтожно мало, он все же прицелился и спустил курок. Внизу, из комнат Фиша и Мирадора, тоже грохнули выстрелы. Титто торопливо перезарядил оружие и спрятался за простенок, наблюдая за улицей. За дверью раздались шаги и постучали.
– Титто! – послышался голос Мирадора. – У вас все в порядке?
– Пока да, – буркнул итальянец и открыл.
На пороге стояли нотариус и Мирадор с пистолетами в руках. Увидев лежавшего на кровати шейха, они сразу успокоились.
– Что случилось? – Эммануил подошел к окну.
– Похоже, хотели залезть к нам по обрыву – не стал скрывать своих мыслей Титто.
Фиш боязливо отодвинулся – вдруг из темноты пальнут по окнам – и предложил отправляться спать, считая инцидент исчерпанным. Но Мирадор велел ему дежурить с оружием у дверей. Проклиная в душе все на свете, Эммануэль нехотя поплелся выполнять приказание. Мирадор отдал еще несколько распоряжений, которые южанин счел очередными глупостями и ушел.
Титто закрыл за ним дверь и подошел к постели старика: после стычки с жестким и высокомерным Робертом он вызывал у него чувство искреннего уважения.
– Что это? – на плохом итальянском неожиданно спросил слепец. Он говорил тихо и невнятно. Титто едва его понял.
– Осел обрыв, – ответил он. И, помолчав, добавил: – Кажется, кто-то хотел подняться сюда.
– Есть только два человека, способных решиться на такое, – прошелестел старик. – Один из них мой сын, но его нет здесь. А второй не знаю где.
– Ладно, спи, – грубовато прервал его Титто.
Он вернулся к дверям, улегся и обнял ружье. В доме наступила тишина, но Титто по дыханию старика определил: слепец не заснул.
– Ты служишь им за деньги? – прошептал шейх.
– У меня свои интересы, – так же шепотом откликнулся южанин. До сего дня, вернее ночи, он даже не подозревал, что пленник знает итальянский. Конечно, с ним не поболтаешь, как с приятелем за стаканом доброго вина, но все же разобрать, что он лопочет, вполне можно. – Не бойся, я не скажу им, что ты понимаешь по-нашему. Чего они от тебя хотят?
– Знаний.
– Э-э? – Подобного голова Титто вместить не сумела. – Знаний? Ты смеешься надо мной, старик?
– Нет. Знания бывают дороже золота и алмазов, даже дороже жизни…
Итальянец повернулся на другой бок: мудрит слепой, ох, мудрит. Говорят, на свете сотни тысяч книг и в них про все написано. Зачем похищать человека, если все знания в книжках? Глупо и опасно.
Когда пришли полицейские, Титто невольно испытал неприятные ощущения, и теперь ему страстно хотелось поскорее убраться из Модены, перевалить через Альпы и, хоть ненадолго, вздохнуть свободно. Ведь мир не сошелся клином на Италии. За морями тоже живут и, говорят, неплохо. Податься, что ли, туда? Все равно здесь рано или поздно подстрелят как зайца.
