Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней - Антонио Фернандес

разоружив стоявшие на площади испанские батальоны. Руководители мятежа были сосланы в отдаленный южный форт Нуэстра-Сеньора-дель-Кармен (современный Кармен-де-Патагонес [59]). По-хорошему, их стоило не ссылать, а наградить, ведь результатом неудавшегося мятежа стало значительное усиление влияния патриотов, которые теперь контролировали все городские органы власти и все вооруженные силы.

Несмотря на успешное подавление мятежа, 8 января 1809 года кабильдо Буэнос-Айреса признало власть Верховной центральной хунты и короля Фердинанда VII. Этот шаг, могущий показаться странным, был уловкой, с помощью которой патриотические силы хотели выиграть время, – присягать Жозефу-узурпатору никто не собирался, а провозглашать независимость пока было рано. По сути, события 1 января были борьбой патриотов и роялистов за контроль над Буэнос-Айресом, а не борьбой сторонников и противников признания Хунты. В конце июля 1809 года в Буэнос-Айрес прибыл генерал-лейтенант Бальтасар Идальго де Сиснерос, которого Хунта назначила вице-королем вместо Сантьяго де Линье. Сиснеросу было приказано отправить Линье в Севилью, поскольку были опасения, что он может поднять сепаратистский мятеж, но, оценив популярность своего предшественника, Сиснерос разрешил ему поселиться в Кордове [60].

Борьба с британцами нанесла большой урон экономике вице-королевства и в первую очередь опустошила казну Буэнос-Айреса, а былые накопления были утрачены, поскольку во время своего бегства прежний вице-король, маркиз де Собремонте, не смог сохранить прихваченные с собой средства. Еще до событий 1 января Сантьяго де Линье попытался обратиться к богатым испанским купцам, но те наотрез отказались предоставлять заем.

На этом безрадостном фоне в августе 1809 года в Буэнос-Айрес прибыло несколько британских торговых кораблей, владельцы которых обратились к вице-королю Бальтасару де Сиснеросу с просьбой разрешить им торговлю привезенными товарами. Предложение было заманчивым, ведь пошлины с этих товаров могли бы существенно пополнить городскую казну, а кроме того, купцы не только продают, но и покупают, и британцы вряд ли бы уплыли обратно с пустыми трюмами, не закупив шкуры, солонину и прочее, что могли предложить им портеньос.

Сиснерос созвал представителей кабильдо и городской торговой палаты на совет для обсуждения сложного вопроса – даже вице-король не мог своей властью отменить испанскую монополию на торговлю в колониях, пускай и в исключительном случае. Разумеется, купеческая верхушка, представленная испанскими оптовиками-монополистами, выступила против допуска британских товаров, но торговцы более низкого ранга, а также скотоводы и богатые землевладельцы, заинтересованные в свободной продаже производимых товаров, составили документ, обосновывавший необходимость открытия порта Буэнос-Айрес для свободной торговли с иностранцами. Этот документ получил название «Меморандума скотоводов».

6 ноября 1809 года, следуя тому, что было сказано в Меморандуме, совет разрешил торговлю с иностранцами в Буэнос-Айресе, в результате чего за два неполных месяца городская казна пополнилась почти на пять с половиной миллионов песо (никогда еще деньги не притекали столь обильно).

Победа над сторонниками сохранения торговой монополии стала не только экономическим, но и важным политическим достижением – портеньос отменили одно из наиболее ненавистных им ограничений, установленных метрополией. Дело было за остальными…

16 июля 1809 года в городе Ла-Пас, столице интендантства Верхнее Перу, входившего в вице-королевство Рио-де-ла-Плата (ныне этот город находится в Боливии) вспыхнуло восстание, результатом которого стало провозглашение независимости. Революционеров возглавлял юрист Педро Доминго Мурильо.

Воспользовавшись тем, что солдаты правительственных войск получили увольнительную по случаю религиозного праздника, отряд революционеров захватил казармы и арсенал, после чего горожан созвали на главную площадь и потребовали отстранения от должности епископа Ла-Паса Ремихио де ла Санта-и-Ортеги и временного губернатора интендантства Тадео Давилы. Кабильдо было вынуждено провести открытое заседание, на котором была образована Хунта Туитива [61] из двенадцати членов, во главе которой стал Педро Доминго Мурильо, также назначенный военным комендантом провинции в звании полковника.

Педро Доминго Мурильо

Революции в Ла-Пасе предшествовали события в Чукисаке [62], вошедшие в историю Боливии под названием «Первый крик свободы». 25 мая 1809 года местная Королевская аудиенсия при поддержке преподавателей Университета Святого Франциска Ксаверия свергла губернатора интендантства Рамона Гарсиа Леона де Писарро, обвинив его в стремлении передать Верхнее Перу под власть португальской короны (под власть принцессы Карлоты). Была создана хунта, которая формально сохранила подчинение королевской власти согласно концепции, известной как «силлогизм Чукисаки»: «Колонии являются территорией, которой правит король Испании. Королю мешают править. Следовательно, колонии должны управляться самостоятельно».

В отличие от Чукисаки, в Ла-Пасе объявили о полном разрыве с короной, поэтому то, что произошло в Чукисаке, принято называть «восстанием» или «событиями», а произошедшее в Ла-Пасе считают «революцией».

27 июля в Ла-Пасе был принят «План правительства» из десяти статей, который считается первым конституционным статутом Латинской Америки. Было сформировано пять департаментов-министерств – правительственный, военный, юридический, финансовый и религиозный.

«Соотечественники! – говорилось в воззвании, выпущенном Хунтой Туитива. – До сих пор мы терпели своего рода изгнание в самом лоне нашей родины. Мы покорно наблюдали за тем, как более трех столетий наша примитивная свобода подвергалась деспотизму и тирании несправедливого узурпатора, который, унижая наше достоинство представителей рода человеческого, смотрел на нас как на рабов; мы хранили молчание, словно были рабами… Настало время сбросить иго, столь пагубное для нашего счастья и столь лестное для национальной гордости испанцев. Настало время поднять знамя свободы в этих несчастных колониях, завоеванных без малейшего права и удерживаемых посредством величайшей несправедливости и тирании…».

Пылкий призыв остался без ответа – восставшие не получили поддержки в других областях, чего, в общем-то, и следовало ожидать, ведь восстание было стихийным и не предварялось налаживанием связей с соседями. Да и с Чукисакой у Ла-Паса не было тесного сотрудничества. Большинство местных жителей, в том числе и индейцы, поддерживали революционеров, но разве могли они в одиночку противостоять колониальным властям?

Восстание в Верхнем Перу вызвало беспокойство не только у вице-короля Ла-Платы Бальтасара де Сиснероса, но и у вице-короля Перу Хосе Фернандо де Абаскаль-и-Соузы. Соуза предложил Сиснеросу военную помощь для подавления восстания, которая была принята (и оплачена весьма щедро – с согласия Сиснероса Соуза впоследствии присоединил Верхнее Перу к своему вице-королевству).

К середине декабря 1809 года восстание было подавлено; сначала пал Ла-Пас, а за ним – Чукисака. 29 января 1810 года Педро Мурильо и восемь его сподвижников были повешены. Перед казнью Мурильо произнес фразу, которая вошла в историю: «Соотечественники, я умираю, но факел, который я оставляю зажженным, не потушит никто. Да здравствует свобода!».

Слова Мурильо оказались пророческими – факел свободы потушить не удалось. Избежавшие плена революционеры создали партизанскую организацию «Республиканское Движение», в которую охотно вступали местные индейцы. Эта