Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней - Антонио Фернандес

просторах континента найти их было невозможно, зато сами они всегда могли найти чем заняться. Кроме того, британцев обнадеживали резко обострившиеся к началу XIX века противоречия между креолами [50] и испанскими властями.

23 июня 1806 года британский экспедиционный корпус численностью в тысячу семьсот человек высадился на побережье, а 27 июня британцы вошли в Буэнос-Айрес, практически не встретив сопротивления. Британское вторжение не было совсем уж неожиданным – его ждали, только не знали, когда именно оно произойдет, и англичанам удалось застать портеньос врасплох. Вице-король маркиз Рафаэль де Собремонте бежал в Кордову, прихватив с собой казну. Впоследствии он пытался оправдать свое бегство необходимостью спасения казны, которую он, к слову, до Кордовы не довез (оставил в Лухане [51], где ее позже захватили британцы), но портеньос ему трусости так и не простили.

По отношению к местным жителям интервенты вели себя дружелюбно и сразу же заявили о своем уважении к католической вере, но ответного дружелюбия не получили. Прежде всего испанцы и креолы принципиально не хотели подчиняться англичанам. Кроме того, портеньос опасались (и весьма резонно) конкуренции с британскими торговцами, которые должны были нахлынуть сюда следом за солдатами. Да и вообще оккупация разрушала привычный уклад жизни и обрывала сложившиеся связи с другими провинциями.

Капитан Сантьяго де Линье – француз, служивший испанской короне и женатый на представительнице одного из богатейших семейств Буэнос-Айреса, – набрал тысячу двести ополченцев, с которыми после ожесточенных уличных боев выбил англичан из столицы вице-королевства. Праздновать победу было рано, ведь настойчивые британцы никогда не отказывались от задуманного после первой неудачи. Линье, которого кабильдо назначило главнокомандующим вооруженными силами и военным губернатором, вооружил все мужское население Буэнос-Айреса и пустил весь имевшийся в городе свинец на отливку пуль. Не хватало не только пуль, но и пороха, но им поделились с портеньос жители других городов. Вице-король Собремонте, не рискнувший вернуться в столицу, где его презирали и не желали видеть, обосновался в Монтевидео.

И надо же было такому случиться, что именно Монтевидео стал следующей целью британцев, которые не рискнули повторно сунуться в Буэнос-Айрес, стараниями Сантьяго де Линье превращенный в грозную крепость. 3 февраля 1807 года пятнадцать тысяч англичан с моря и суши атаковали Монтевидео, который защищало около пяти тысяч человек. К следующему утру город был взят. Успех внушил британцам надежду на то, что они смогут взять и Буэнос-Айрес.

1 июля Линье попытался разгромить превосходящих по численности англичан на подступах к Буэнос-Айресу, но потерпел неудачу и был вынужден отступить в город. На этот раз портеньос сопротивлялись ожесточенно. Как сказал один из очевидцев тех событий, «каждый ярд [52] продвижения оплачивался жизнями двух британских солдат». Потери англичан и впрямь были огромные – во время продвижения к центру города они потеряли более тысячи человек. Интервенты гибли не только от пуль и сабель, но и от кипятка и кипящего масла, лившихся на них с крыш. 7 июля захватчики были вынуждены капитулировать. Генерал-лейтенант Джон Уайтлок, командовавший британскими войсками, подписал акт о капитуляции, согласно которому англичане оставляли Буэнос-Айрес и Монтевидео, а также возвращали Линье всех взятых в плен патриотов. Держаться за Монтевидео британцам не было смысла, ведь земля буквально горела у них под ногами, а метрополия была очень далеко и не могла оказать срочную помощь.

Британское правительство и высшее военное командование восприняли поражение Уайтлока крайне болезненно. Регулярные и, можно сказать, отборные части британских войск потерпели сокрушительное поражение от ополченцев – как такое могло произойти? Кстати говоря, в ополчении были не только креолы, но и метисы, и индейцы, и негры-рабы, которые, присоединившись к патриотам, получали свободу – невозможно же считать рабом человека, готового сражаться за свою страну с оружием в руках.

Особое негодование в Лондоне вызвала сдача без боя Монтевидео. Генералы, служившие под командованием Уайтлока, свалили всю вину на него, ведь это Уайтлок принял решение, которое они были обязаны исполнять. То, что в сложившейся ситуации такое решение было единственно верным и позволило сохранить жизни сотням солдат, в расчет не принималось – славные традиции британской армии предписывали Уайтлоку оборонять Монтевидео до последнего солдата и заодно пасть самому, тогда бы он мог рассчитывать на памятник где-нибудь на Трафальгарской площади. [53]

Уайтлок предстал перед трибуналом по обвинению в некомпетентности и халатности (на деле обвинения звучали иначе, но суть их была такова). Наказанием стало увольнение со службы с позорной формулировкой, объявлявшей Уайтлока «непригодным и недостойным служить в Королевских вооруженных силах в каком-либо звании». В своей защитной речи Уайтлок с похвалой отозвался о защитниках Буэнос-Айреса, сказав, что «каждый житель, свободный или раб, сражался с решимостью и упорством, которые не могли быть объяснены ни патриотическим энтузиазмом, ни закоренелой ненавистью».

Реконкиста [54] Буэнос-Айреса стала одной из славных страниц истории Аргентины. Город повысил свой престиж, а портеньос почувствовали себя силой, которая способна на многое. Под давлением горожан Королевская аудиенсия была вынуждена сместить маркиза де Собремонте с должности вице-короля и назначить вместо него Сантьяго де Линье. Можно сказать, что портеньос свергли вице-короля в качестве своеобразной тренировки перед надвигавшейся революцией, до которой оставалось совсем немного времени.

19 марта 1808 года испанский король Карл IV отрекся от престола в пользу своего сына Фердинанда, ставшего королем Фердинандом VII. Отречение состоялось в тот момент, когда в Испании находилось сто тысяч солдат Наполеона Бонапарта, которые изначально должны были следовать в Португалию, но на деле начали брать под свой контроль испанские города и крепости. 6 мая Фердинанд под давлением Наполеона тоже отрекся в пользу своего отца, который передал испанскую корону Наполеону, посадившему на престол своего старшего брата Жозефа. Тот оставался королем до 1813 года, а от имени Фердинанда VII с сентября 1808 года до января 1810 года правила Верховная центральная хунта, [55] созданная в Севилье.

В.Л. Портанья, Портрет Фердинанда VII. 1831

Жители Южной Америки едва терпели господство испанских королей, а уж подчиняться французу-узурпатору, плебею, которого прихоть судьбы вознесла на престол, у них не было никакого желания. Национальное самосознание местных жителей давно пробудилось, успело оформиться и готово было заявить о себе в полный голос.

В первую очередь креолам не нравилась дискриминация, которой они подвергались со стороны испанцев, занимавших в колониях все ключевые должности. Испанцы считали их людьми второго сорта и при каждом удобном случае давали им это почувствовать.