и спингарды к бою! – взревел Сандокан.
Баркас остановился, описав полукруг. Малайцы и ассамцы метнулись к бортам, защищенным плотно скатанными койками. Якоря были сброшены, и над застывшими посреди реки судами повисла тишина, лишь вода тихо журчала в прибрежных зарослях.
– Не нравится мне это безмолвие, – сказал Янес Сандокану.
– Ты прав, друг. За ним скрывается коварство.
– Однако я не вижу ни одной вражеской лодки.
– Выжидают.
– Проклятые борнейские реки! Ничего хорошего от них не жди. Помню, когда я плыл по Кабатуану на помощь Тремаль-Наику и Дарме, одна засада следовала за другой.
– Да, Малайзия – вероломная страна.
– Что будем делать?
– Ждать.
– Как это скучно, Сандокан…
– Я не собираюсь рисковать баркасом. В темноте легко сесть на мель.
– Тихо!
– Опять кричат?
– Нет. Прислушайся. По-моему, где-то лают собаки.
– А это что еще за звуки?
Выше по течению что-то затрещало, словно обрушилось гигантское дерево.
– Слышали? – спросил подошедший Тремаль-Наик.
– Да, но в джунглях деревья нередко падают сами по себе, – сказал Сандокан.
– Хм. – Янес покачал головой. – И прямо в реку?
Малайский Тигр хотел что-то возразить, однако опять раздался громкий всплеск.
– Весь лес сегодня решил искупаться в Маруду, – добавил Янес. – Странно все это.
– Сапагар! – окликнул первого помощника Сандокан.
– Я тут, капитан.
– Возьми двух человек с лотами, и проверяйте реку.
– То есть мы плывем дальше? – обрадовался португалец.
– Малым ходом. Мы не можем сидеть сложа руки, пока враги готовят нам западню. Я уверен, что эти деревья рубит даякский кампилан.
– Зачем? – удивился Тремаль-Наик.
– Например, чтобы соорудить запруду или плоты. Машинист, самый малый вперед! Остальным приготовиться открыть огонь.
– В таком случае надо покурить. – Янес присел на леер, поставив карабин между коленей. – Неизвестно, выдастся ли потом свободная минутка.
Баркас медленно двинулся вперед, таща за собой проа. Сапагар с двумя подручными промеряли глубину. В темноте громко звучал его голос:
– Семь футов… Девять футов… Рулевой, право руля… мель по левому борту… самый малый вперед…
Плеск падающих в воду деревьев приближался. Казалось, добрая сотня парангов яростно вгрызается в древесину по обоим берегам реки. Изредка наступала тишина, сменявшаяся затем очередным оглушительным всплеском.
– Хотелось бы мне знать, чем там занимаются эти негодяи. – Янес явно растерял свое привычное хладнокровие.
– Реку перегораживают? – предположил Тремаль-Наик.
– Русло чересчур широкое. Чтобы загородить путь пароходу, потребуется прорва деревьев. Мы все равно пройдем и покажем им…
Резкий крик Сапагара не дал Янесу договорить:
– Стоп машина!
Лопасти прекратили вращение, баркас резко вильнул вправо, едва не врезавшись в проа.
– Отдать якоря! – взревел Сандокан, в свою очередь заметивший опасность.
С носа сбросили якорь, тут же увязший в илистом дне.
– Кого ты там увидел, Сапагар? – спросил Янес, запрыгивая на форштевень. – Опять дьявола?
– Нет, бревна прямо по курсу, господин Янес, – ответил малаец.
– Отложите карабины и беритесь за багры и весла, – приказал Сандокан. – Только осторожнее!
Сложив карабины у бортов, члены команды разобрали багры с веслами и принялись отталкивать от судна стволы, которые сильное течение сносило на середину реки, грозя пробоинами баркасу и проа.
Огромное бревно возглавляло «флотилию» из двух десятков поменьше. Две дюжины малайцев бросились на нос баркаса, чтобы оттеснить эти опасные «подарки», и тут засвистели стрелы. Несколько раз грохнула аркебуза.
– Ах, подлецы! – вскричал вдруг Янес, торопливо ныряя под защиту фальшборта. – Не ожидал я от них такого!
Цепляясь за ветви плывущих деревьев, даяки, по пояс в воде, пытались добраться до проа и взять их на абордаж. Малайцы и ассамцы, опомнившись от неожиданности, вновь расхватали карабины. Застрочил пулемет, гашетку которого сжимала рука Сандокана. Отовсюду понеслись жуткие вопли: с реки, с берегов, из глубины джунглей. Человеческие голоса смешивались с выстрелами. Атака была организована по всем правилам воинского искусства.
– Поднять якоря! – Металл в голосе Сандокана перекрыл шум боя. – Машина, полный ход! Сапагар, продолжай промерять дно!
– Становится жарковато. – Янес в очередной раз перезарядил карабин. – Треклятые демоны!
Между тем бревен на реке не убавлялось. Это были целые деревья, огромные помело, аренги, мангостины и казуарины [41], в ветвях которых прятались готовые к абордажу нападающие.
Баркас продвигался вперед резкими зигзагами, кое-как избегая столкновения с лесными колоссами и засевшими на них даяками. Индийцы и малайцы безостановочно палили из карабинов, спингарды поливали врагов ливнем гвоздей. Пулемет не умолкал ни на минуту, напрочь срезая ветви вместе с прячущимися в них врагами. Бой завязался нешуточный. Уже немало воинов лежало в лужах крови на палубах.
К баркасу приближался огромный ствол. Вероятно, даяки специально направляли его. В какой-то момент он ткнулся в борт баркаса, сбил его с курса и преградил ему путь. Сразу же три десятка желтокожих дьяволов взобрались на бревно и попытались перелезть на борт.
– Сандокан! Тут богатая пожива для твоего пулемета! – заорал Янес.
Сам он без устали палил из карабина, и каждая его пуля летела точно в цель. Тремаль-Наик и Каммамури, также меткие стрелки, сражались с ним бок о бок. Слова португальца потонули в грозном крещендо. Пули, извергнутые страшным оружием, косили даяков в упор. Мертвые падали в реку, раненые сами прыгали обратно в воду.
И тут толстый ствол вновь с силой ударился о борт баркаса, стальная обшивка зловеще загудела. Нос судна просел, под палубой стал слышен угрожающий рев воды. Янес и Тремаль-Наик переглянулись, разом побледнев. Они поняли, что это значит: пробоина! Португалец подбежал к Сандокану, который поливал из пулемета даяков, а те в свою очередь осыпали баркас и проа тучами отравленных стрел.
– Мы идем ко дну!
– Почему? – удивленно спросил Малайский Тигр.
– У нас пробоина!
– Быть того не может.
Цепляясь за ветви плывущих деревьев, даяки, по пояс в воде, пытались добраться до проа и взять их на абордаж.
– Вода в трюме!
– Машина заглохла! – Из люка вылез машинист с кочегарами и тоже бросился к Сандокану:
– Пробоина, капитан, огонь в топке погас!
– В трюме вода?
– Так точно.
– А эти лесные черви подползают к нам со всех сторон… Янес, садись к пулемету.
– Что ты задумал, братец?
– Нужно отходить, ничего иного не остается.
– Куда?
– К островку, который мы миновали полчаса тому назад. Передайте на проа, чтобы рубили канаты и спасались. Держитесь, Тигрята Момпрачема! – во всю глотку прокричал Сандокан. – Пусть не смолкают ваши карабины и спингарды! Это говорю вам я, Малайский Тигр! Сапагар, ко мне! И прихвати лотовых.
Он прыгнул в трюм, а его люди удвоили огонь, пытаясь не подпустить бревна к судну. Даяки, напротив, гребли изо всех сил, толкая свои диковинные плоты к парусникам и баркасу. Сандокан ловко пробрался по трюму, заставленному бочками
