на ещё не остывшего Хуана.
— Другого у меня ничего не было, сеньор. С моим телосложением, и с вашей откровенной беспомощностью, бросающуюся в глаза, я использовал их ошибку. А дальше решала быстрота. Тут у меня было преимущество.
— Где это вы так научились?
— Пришлось, сеньор. Не хотел быть мальчиком для битья. Пришлось потрудиться, попотеть. Зато, как видите, результат налицо. Нас не ограбили. Кстати, у меня оказались их награбленные ценности. Сколько бы вы хотели получить, сеньор? Я готов поделиться!
— О чём речь, дон Хуан? Ничего мне не надо! Я ничего не сделал. За какие геройства я должен что-то получить? Оставьте всё себе, вы это заслужили. И я вам очень благодарен.
— Как хотите, — равнодушно ответил Хуан. — Тут будет не менее трёхсот песо золотом. Если не больше.
Остаток дороги проехали спокойно, но разговор особо не шёл на языки.
— Вот и усадьба моей матушки и отчима! — Воскликнул дон Колмонеро, указал на появившиеся строения на пологом холме, среди раскидистых деревьев и роскошных пальм.
— Хорошее место. Только что-то я не заметил вокруг полей, сеньор.
— Они с другой стороны, дон Хуан. Вы их ещё увидите. Поехали, я представлю вас моим матушке и отчиму.
Их встретили слуга, и вышедший старик с седой бородкой на старый манер, в штанах шарами с цветными полосами, в розовых чулках с туфлями с дорогими пряжками.
Грузная сеньора появилась на крыльце, воскликнула со слезой в голосе?
— Господи! Сынок! Вот радость! Сколько лет ожиданий! Пабло, Колмонеро мой наконец-то приехал! Слава Богу!
Хуан не стал наблюдать сцену встречи и приветствий. Он с Пахо занялся мулами, полагая, что может воспользоваться услугами рабов.
Гости до глубокой ночи сидели у слегка горевшего камина. В горах было прохладно, к тому же дождливый сезон ещё не кончился. Сами испанцы родом были из района Уэска, что на севере Испании, в горах.
Хозяева долго уговаривали Хуана погостить хотя бы два дня, на что он с неохотой согласился.
— За это время познакомлюсь с предстоящей дорогой, — заметил Хуан. — А тридцать миль не так уж мало по горным тропам.
— Конечно! — поддакнул хозяин и предложил завтра же подробнейшим образом рассказать будущий путь. — У меня есть человек, отлично знающий все в горах тропы. Он вам выложит всё на тарелочке, дон Хуан! Оставайтесь!
Хуан долго беседовал с мулатом по имени Фома Безухий. Уха у него действительно не было, когда-то его отрезал прежний хозяин.
Выяснилось, что этот Фома знает даже усадьбу Рохелио де Азеведо, хозяина Лало.
— Ещё недавно был крепкий, словно гранит, а теперь раскис, — говорил Фома значительно. — Сын у него погиб при осаде Сан-Хуана английскими пиратами. Вернее не погиб, а умер от ран. Промучился почти год, сеньор.
— С ним можно будет договориться выкупить одного-двух рабов? — поинтересовался Хуан. — Хотел бы приобрести их.
— Он согласится, — с уверенностью ответил мулат. — Он вообще человек незлобивый. И не очень давит своих рабов. Им у него не так уж плохо.
Хуан теперь хорошо представлял себе скорую дорогу. Она проходила всего в пять милях севернее того поместья с доном Рохелио. Это устраивало Хуана и он решил заехать туда и договориться о выкупе Лало.
Радушный хозяин поменял Хуану мулов, предоставив ему отличных животных.
Миль тридцать до усадьбы проехали за полтора дня, переночевав в лощине, вдали от жилья, до которого было ещё три мили.
Хуан с Пахо заехали в асиенду дона Рохелио после полудня. Сразу бросилась в глаза некоторая неухоженность усадьбы, неряшливость. И Хуан вспомнил слова мулата о горе, сломившем этого сильного старика.
Дон Рохелио встретил молодого сеньора безразличным мимолётным взглядом.
— Дон Рохелио, — почтительно поклонился Хуан. — Мне хотелось бы обсудить с вами одно незначительное дело, касательно вашего крепостного человека.
Старик с удивлением, тотчас потухшем, посмотрел на юношу.
— Выкладывайте и уходите, сеньор. Я не расположен к разговорам. Чем вы обеспокоены?
Хуан постарался коротко изложить просьбу. Дон Рохелио помолчал немного, заметил вяло:
— Я такого не знаю. Чей он сын? Может, так я вспомню. Не хочу рыться в бумагах.
Хуан назвал. Старик долго молчал, потом сказал вяло:
— За каким дьяволом он вам понадобился, сеньор?
— Я хочу поручить ему организовать устройство моей асиенды. Тут неподалёку, в одной из небольших долин, ещё свободных. — Хуан тщательно выбирал выражения. Он боялся, что сеньор откажет, не согласившись даже обсудить вопрос.
— Это далеко отсюда? — поинтересовался старый сеньор.
— Миль десять, двенадцать на запад, дон Рохелио. Сам я должен часто отлучаться в Сан-Хуан, и не могу много времени уделить асиенде.
— Вы живёте в столице? — немного оживился старик.
— Не совсем так, сеньор. Часто туда наведываюсь. Но сейчас опять активизировались английские пираты, как в девяносто шестом году. Тогда мне из-за них пришлось долго сидеть в гавани. Потерял я тогда порядочно, дон Рохелио! Будь они прокляты, еретики!
— Вы были в то время там, сеньор? — дон Рохелио порозовел, помолчал и добавил тихо: — Мой сын там сложил голову. Эх!..
Хуан намеренно затронул эту тему, надеясь на смягчение дона Рохелио. И после долгого молчания, которое Хуан не решился нарушить, дон Рохелио сказал глухим голосом:
— Вот так и живём, молодой человек. Так вы хотели этого… как его, пеона?
— Лало Лопеса, сеньор, — подсказал Хуан.
— Да, да! Хорошо, сеньор. Я сейчас распоряжусь написать, составить купчую.
Дон Рохелио позвонил в колокольчик. Появился негр в неопрятной ливрее.
— Пригласи ко мне Мануэля, Родриго.
Купчая была составлена, Хуан заплатил очень малую сумму, чему сильно удивился, получил расписку, взял бумагу.
— Я заверю её у нотариуса сам, дон Рохелио. Это мне по пути. Не составит труда, а вашего человека избавит от трудной дороги. Большое спасибо!
Он не стал больше занимать, время старого сеньора. Откланялся й удалился, довольный и обрадованный, что не пришлось отказываться от приглашения переночевать.
— Сеньор доволен сделкой? — спросил Пахо, отъехав на четверть мили.
— Очень, Пахо! Особенно тем, что всё свершилось быстро и без проволочки.
Они спешили. Хуан рассчитывал до ночи добраться до долины и гнал животных безжалостно.
Уже в сумерках достигли долины. Тропка вилась по дну её, часто переходила с одного берега речки на другой.
Их окликнул одинокий голос, пригрозив оружием.
— Мы к Лало! Не вздумай стрелять, дурень! — Хуан незаметно поправил пистолет в седельной кобуре и кинжал. — Что у вас тут, что ты сторожишь?
— Слазь на землю! И без фокусов! Вы меня не видите, так что пристрелить вас мне раз плюнуть! Быстро!
— Пахо, слазим, — бросил Хуан негру. — Тут дело серьёзное. Лучше подчиниться, а там видно
