отзыва (для мусульманских авторов вообще характерна цветистость слога), а то, что исходит он от человека, служившего Хулагуидам, заклятым врагам Джучидов. И если уж хулагуидский сановник отзывается об Узбек-хане столь похвально, значит, хан и впрямь был выдающейся личностью. Но слова – это всего лишь слова, кем бы они ни были сказаны, а лучше всего о человеке говорят его дела. Одним из таких дел стала административно-территориальная реформа, которую Узбек-хан провел в западной части улуса Джучи. Территория, прежде раздробленная на родовые владения, была разделена на семьдесят туменов [70], над которыми хан поставил своих назначенцев-улусбеков. Отныне управление этой территорией полностью зависело от ханской воли и подчинялось хану, а не отдельным представителям знати.
Военные кампании Узбек-хана в основном носили вразумляющий характер, как, например, выступление против польского короля Казимира III или же против византийского императора Андроника II Палеолога. Единственной завоевательной попыткой стали походы в Восточное Закавказье, предпринятые в 1318/1319, 1325 и 1335 годах. Все три этих похода закончились безрезультатно. Большой ошибкой ордынских правителей было то, что в своем стремлении завоевать новые земли они полагались только на силу и не пытались заручиться поддержкой местной знати, а также всего местного населения в целом. Такой подход существенно ослаблял их позиции.
В 1341 году Узбек-хан скончался в возрасте, близком к шестидесяти годам, и вроде как смерть его наступила в силу естественных причин. Власть перешла ко второму сыну Узбек-хана Тинибеку, который вскоре был убит сторонниками третьего сына Джанибека.
Джанибек-хан правил на протяжении пятнадцати лет, с 1342 по 1357 год. С одной стороны, ему удалось наконец-то присоединить к своим владениям Восточное Закавказье, а с другой стороны, при нем начали проявляться тенденции к распаду ордынского государства.
При Джанибеке в его владения пришла с востока чума, принесенная обитающими в степях грызунами. Самым тяжелым годом стал 1346, в котором чума свирепствовала с особой яростью. Есть мнение, что распространению этого страшного заболевания дальше на запад способствовали действия монголов. Известно, что во время осады одной из генуэзских факторий Северного Причерноморья [71] монголы катапультами забрасывали в осажденный город трупы умерших от чумы. Результат оказался ничейным, поскольку чума в одинаковой мере ослабила и осажденных, и осаждающих.
Сын Джанибека Бердибек, имевший также мусульманское имя Мухаммед, пришел к власти в 1357 году, и некоторые историки считают, что он поторопил это событие, убив своего отца. Став ханом, Бердибек избавился от всех потенциально опасных батуевичей, в числе которых оказался и его восьмимесячный брат (хан смотрел далеко в будущее и не хотел рисковать). Иранский летописец Муин ад-Дин Натанзи, служивший при дворе правителя Исфагана и Шираза Искандер Султана, приходившегося правнуком великому завоевателю Тимуру [72], в своем «Сокращении историй» [73] пишет: «Вожди стран Рума, Сирии, Джезиры, Диярбекра, Фарса и Ирака… направились ко двору [Джанибека] и единогласно просили, чтобы он посадил на престол в Азербайджане Бердибека, старшего [своего] сына… Когда от восшествия Бердибека прошло шесть месяцев, Джанибеку приключилась болезнь. Тоглу-бай, который был одним из столпов его державы, поспешно отправил человека в Азербайджан и вызвал Бердибека, чтобы, если отец его умрет, царство досталось ему. Бердибек из-за любви, которую он имел к трону… бросил Азербайджан и поспешно направился через Дербент в орду. С десятью спутниками он среди ночи расположился в доме Тоглу-бая. Случайно Джанибек-хану стало лучше, он поднял голову от подушки болезни и хотел на другой день снова присутствовать в диване [74]. Один из доверенных людей, который узнал о прибытии Бердибека, доложил Джанибеку обстоятельства этого. Джанибек забеспокоился и… вызвал Тоглу-бая на личную аудиенцию и, не зная, что ветром этой смуты является он, стал говорить с ним об этой тайне. Тоглу-бай встревожился, под предлогом расследования вышел наружу, тотчас вошел внутрь с несколькими людьми, которые были в согласии [с ним], и Джанибека тут же на ковре убили… Тотчас после этого Тоглу-бай привел Бердибека, посадил на тот ковер, на котором он убил его отца, и убил каждого, кто не подчинился… Он [Бердибек] вызвал к себе всех царевичей и за один раз всех их уничтожил. Одного его единородного брата, которому было восемь месяцев, принесла на руках Тайдулу-хатун [жена хана Узбека и мать Джанибека] и просила, чтобы он пощадил это невинное дитя. Бердибек взял его из ее рук, ударил об землю и убил. Три года он правил самостоятельно, но, наконец, переселился с трона под доску гроба, и никого из рода султанов Кок-орды [Синей Орды, восточной части или левого крыла улуса Джучи] [75] не осталось в живых. После этого, дабы дела царства не расстроились, эмиры, согласившись, возвели на трон царства неизвестного человека, под предлогом, что он Кельдибек, сын Джанибек-хана. Этот человек счел порукой своей жизни гибель эмиров, тайно вызывал каждого из них и заставлял заниматься покушениями друг на друга… После этого… сын… [неразборчиво], который был главным столпом его державы, улучил удобный случай и убил его. После этого на трон царства сел другой человек, также по соглашению с… [неразборчиво], но на третий день он также был убит» [76].
Принято считать, что Бердибек был последним ханом из рода Бату. Историки любят приводить по этому поводу узбекскую пословицу: «В Бердибеке срублен ствол гранатового дерева». Но дело было не столько в срубленном «гранатовом дереве» и авторитете потомков Бату, который в Золотой Орде был весьма высоким, сколько в выраженном ослаблении центральной власти. Это ослабление было обусловлено центробежными тенденциями, которые год от года становились все сильнее. Капризы природы тоже имели значение – период 1351–1380 годов выдался крайне засушливым, а любые невзгоды такого рода традиционно истолковывались как нерасположение высших сил по отношению к действующему правителю. Один хан сменял другого (всего менее чем за тридцать лет сменилось двадцать пять ханов!), но дела в огромном улусе Джучи шли все хуже и хуже. Один правитель сменял другого, и происходящее нельзя было назвать иначе, как «ханской чехардой» [77].
В период нескончаемой смены ханов неимоверно возросло влияние Мамая, друга детства хана Бердибека, происходившего из тюркско-монгольского рода Кият. Благодаря расположению Бердибека, Мамай возвысился до титула беклярбека и стал правой рукой хана. Влияние, которым обладал Мамай, было огромным, но, не будучи Чингизидом, он мог править только из-за «ширмы», делая ханами своих ставленников. История жизни Мамая увлекательна и поучительна, но это не наша тема, поэтому мы в нее углубляться не станем. Скажем только, что владычеству Мамая положил конец Джучид Тохтамыш, который в 1377 году,
