при поддержке Тимура, попытался захватить власть над Золотой Ордой. Ордой в то время номинально правил юный Мухаммед Булак-хан, приведенный к власти Мамаем. Первые попытки Тохтамыша были неудачными, но настойчивость, как известно, способна преодолевать любые преграды. К апрелю 1380 года Тохтамыш подчинил бо`льшую часть Золотой Орды… Звезда Мамая окончательно закатилась – в сентябре того же года, на Куликовом поле, ему нанес сокрушительное поражение московский князь Дмитрий Иванович. Месяцем позже войска Мамая и Тохтамыша сошлись у реки Калки, где Мамай лишился остатков своих сил – те, кто не погиб в сражении, ушли после него к Тохтамышу. Мамай бежал в Крым, где и был убит. В качестве последней милости он получил от Тохтамыша почетные похороны.
Разделавшись с Мамаем, Тохтамыш стал великим ханом, и на этом «ханская чехарда» закончилась. Но власть в Орде была стабильной недолго. Конфликт с Тимуром, вынудивший Тохтамыша к бегству в Великое княжество Литовское в 1396 году, привел к новой «чехарде», только на сей раз в качестве условного «директора театра марионеток» выступал беклярбек Едигей из племени мангытов (мангыты, имевшие тюрко-монгольские корни, являются одними из предков современных узбеков). Не все у него складывалось гладко, бывали моменты, когда судьба Едигея повисала на волоске, но тем не менее он «оставался на коне» до 1419 года, когда был убит одним из сыновей Тохтамыша. Арабский историк Шихаб ад-Дин аль-Аджами, более известный как Ибн Арабшах, в трактате «Чудеса предопределения в превратностях судьбы Тимура», пишет о Едигее следующее: «Об Идику [Едигее] существуют множество удивительных рассказов… стрелы бедствий, (пущенные) во врагов его, (всегда) попадали в цель, помышления (его были) козни, битвы (его) западни. В основах управления (государством) у него (обращались) монеты хорошие и дурные, разбор которых выделит (настоящую) цель (его стремлений) от того, что (им) достигнуто. Был он очень смугл (лицом), среднего роста, плотного телосложения, отважен, страшен на вид, высокого ума, щедр, с приятной улыбкой, меткой проницательности и сообразительности, любитель ученых и достойных людей, сближался с благочестивцами и факирами, беседовал (шутил) с ними в самых ласковых выражениях и шутливых намеках, постился и по ночам вставал (на молитву), держался за полы шариата, сделав Коран и сунну да изречения мудрецов посредниками между собою и Аллахом всевышним. Было у него около двадцати сыновей… Правил он всеми делами Дештскими около двадцати лет. Дни его (царствования) были светлым пятном на челе веков, и ночи владычества его – яркою полосою на лике времен» [78].
Изначально Тимур поддерживал Тохтамыша и помог ему стать великим ханом, но Тохтамыш, которого Железный Хромец [79] рассматривал в качестве преданного вассала, оказался чересчур амбициозным и совсем ненадежным. Очень скоро до Тимура дошло, что возрожденное могущество Золотой Орды представляет для него значительную опасность. «Преданный вассал» «отблагодарил» своего покровителя набегом на Бухару, совершенным вместе с правителем Хорезма Хусейном Суфи в 1387 году.
В наказание неверного вассала в 1391 году Тимур совершил свой первый поход на Орду. Он дошел до южных пределов Верхнего Поволжья и 18 июня 1391 года разгромил Тохтамыша в сражении у реки Кондурчи. Лишившись практически всего своего войска, Тохтамыш успел сбежать за Волгу, а Тимур не стал его преследовать (видимо, решил, что в этом нет необходимости) и повернул обратно. Надо ли уточнять, что, проходя по вражеским ордынским землям, тимурово войско подвергало их жесточайшему разорению? Все, что нельзя было унести с собой, безжалостно уничтожалось.
Надо отдать Тохтамышу должное – он очень скоро восстановил свои силы, да вдобавок заключил союз с мамлюкским султаном Баркуком, имевшим большие основания опасаться Тимура. Пробой сил стал набег ордынцев на недавно завоеванные Тимуром закавказские земли. В ответ весной 1395 года Тимур совершил второй поход на Орду, еще более разорительный, чем первый. 15 апреля 1395 года войска противников сошлись на берегах Терека, и повторилась история четырехлетней давности – лишившись войска, Тохтамыш снова бежал. На сей раз Тимур не торопился обратно. Сначала он пошел на север, к берегам Волги, а затем повернул на запад, дошел до Ельца, откуда спустился на Дон и через Кавказ вернулся домой. За собой Тимур оставлял обезлюдевшие, выжженные и вытоптанные земли. «Караваны не возили с собою ни продовольствия, ни корму для лошадей и не брали с собою проводника вследствие многочисленности (тамошних) народов, да обилия безопасности, еды и питья у живущих там людей. Ныне же в тех местностях, от Хорезма до Крыма, никто из тех народов и людей не движется и не живет, и нет там другого общества, кроме газелей и верблюдов… – пишет Ибн Арабшах, побывавший в Золотой Орде после нашествия Тимура. – Дела племен Дештских стали ухудшаться да расстраиваться и, вследствие малочисленности убежищ и крепостей, подвергались разъединению и розни… Большая толпа их ушла с Тимуром, которому она стала подвластной и у которого находилась в плену. От них отделилась часть, которая не поддается ни счету, ни исчислению… она ушла к румийцам и русским и, по своей злополучной участи и превратной судьбе своей, очутилась между христианами, многобожниками и мусульманскими пленниками… По этим причинам живущие в довольстве обитатели Дешта дошли до оскудения и разорения, до разорения и безлюдства, до нищеты и совершенного извращения».
Важнейшие золотоордынские города, такие как Сарай или Хаджи-Тархан, находившийся на месте современной Астрахани, были разрушены. Кочевники, лишившиеся своего скота, разбрелись в буквальном смысле куда глаза глядят. Торговля между Западом и Востоком, бывшая одним из важнейших источников благосостояния ордынских правителей, пошла обходными путями – через Ближний Восток. Те ордынцы, которые успели благополучно откочевать из центра [80] к окраинам, не торопились возвращаться обратно. Привычный уклад, в том числе и административный, который столь старательно внедрял Узбек-хан, был разрушен, на новых местах жительства складывались новые отношения. Слабость центральной власти неизбежно приводит к усилению центробежных тенденций, особенно если великий хан находится неизвестно где. Вскоре стало известно, что Тохтамышу удалось закрепиться в Крыму, но уже в качестве местного хана, а не великого.
Расклад сложился таким: в междуречье Волги и Урала правил упоминавшийся выше Едигей, на землях, прилегавших к левому берегу Волги, главенствовал ставленник Тимура чингизид Койричак, а в Нижнем Поволжье всем распоряжался чингизид Тимур-Кутлуг, которого Едигей формально поставил великим ханом… Были на местах и другие самостоятельные правители, рангом помельче, но дело не в них, а в том, что распад улуса Джучи уже состоялся и требовалось немного времени для того, чтобы он оформился окончательно.
В 1397 году Тимур-Кутлуг и Едигей изгнали Тохтамыша из
