— Наверное, у Бога действительно был не самый удачный день, когда он тебя создал!
Элизабет подумала, что Марта опять начнет ругаться и даст Жанель пощечину, но та на мгновение замерла, ее глаза заблестели.
— Вероятно, так и было, — пробормотала Марта. — Он даже не смотрел, что делает.
Элизабет и Жанель переглянулись. Но прежде чем Элизабет подошла к Марте, та отвернулась и, как обычно, резко бросила:
— Пойдемте уже, наконец, копуши! Мамочка выругает нас всех, и вы в этом будете виноваты!
Она была не так уж неправа. Едва они миновали последние дома, расположенные возле церкви Святой Гертруды, как увидели перед дверью мадам со скрещенными на груди руками.
— В городе невероятно много народу! — крикнула Жанель, еще не поравнявшись с этими крепкими руками.
— Да, невероятно! — повторила мадам и нахмурилась. — Давайте заходите, вы трое. Вы все купили, что я вам поручала?
Девушки, покачав головой, показали мадам свои корзинки.
— Сколько потратили?
Какую бы сумму они ни назвали, результат был один. Так повторялось каждый раз. Эльза драматично вздохнула, попричитала из-за высоких цен и до последнего пфеннига пересчитала протянутую Мартой сдачу. Девушки уже хотели ускользнуть от нее, как вдруг она недовольно произнесла:
— Не хватает одного пфеннига. Где он?
Хозяйка посмотрела на отдавшую ей деньги Марту. Элизабет и Жанель переглянулись. Когда речь шла о деньгах, Эльза не шутила. Даже из-за одного пфеннига она могла очень разозлиться.
Марта закрыла глаза.
— Откуда мне знать? Что ты на меня смотришь? Я его не брала! Спрашивай остальных.
— Ты неблагодарная наглая стерва! — рассердилась Эльза. — Я тебя кормлю, одеваю, забочусь о том, чтобы у тебя была работа, а ты вот так меня благодаришь!
— Оно и видно. Ты обращаешься с нами как с рабами, продаешь нас и набиваешь свой кошель, и если мы сдохнем, тебе будет все равно.
Мадам жадно хватала ртом воздух, Элизабет и Жанель вжали головы в плечи. Что случилось с Мартой?
— Как ты со мной разговариваешь? — закричала мадам и ударила ее по лицу.
Марта порылась в поясной сумочке и, достав один пфенниг, бросила его к ногам мадам. Забежав в дом, она упала на кровать и с головой укрылась одеялом.
Мадам смотрела ей вслед разинув рот, вид у нее был скорее удивленный, чем рассерженный.
— У нее скоро критические дни. Вот увидите!
На том и порешили. Перед уходом домой Эльза велела Жанель и Элизабет подготовить овощи для супа и поставить котел с костями и травами.
— Марта, завтрак готов!
— Мне не нужно повторять трижды, — фыркнула Марта и перевернулась на другой бок, не снимая одеяла с головы. — Я ничего не хочу. Я не голодна.
Накануне вечером она тоже практически ничего не ела, но Элизабет предпочла не упоминать об этом. Она съела свою кашу и помогла убрать со стола. Когда она ставила миски на полку, Марта еще не вставала с постели. Эльза ушла рано, не сообщив девушкам о своих планах, так как это их не касалось. Она только велела закончить со своими делами до обеда и проследить за тем, чтобы все было в порядке, пока она не вернется.
Элизабет показалось, что одеяло, под которым лежала Марта, дрожит.
— Может, она заболела? — прошептала Жанель. — Тогда понятно, почему она так странно себя вчера вела.
— Да, — кивнула Элизабет. — Мы должны позаботиться о ней до прихода мадам.
Девушки растерялись: они не разбирались в болезнях.
— Если у нее жар, ей нужно сделать кровопускание, — сказала присоединившаяся к ним Грет. — Это всегда помогает — так, по крайней мере, говорит банщик.
Девушки обменялись взглядами. Очевидно, ни одна из них не хотела испытать на себе гнев Марты. В конце концов Элизабет нежно положила руку на одеяло, там, где, по всей видимости, находилась голова.
— Что с тобой? Ты больна? Позвать банщика?
Резким движением Марта отбросила одеяло, ненароком задев Элизабет.
— Убирайтесь, я не больна. Просто оставьте меня в покое!
— Кто изливает столько желчи, тот точно не болен, — съязвила Грет, пожав плечами, и вернулась в постель, чтобы еще немного поспать. У нее была напряженная ночь.
— Что? Что вы так пялитесь? — ругалась Марта.
— Ты не очень хорошо выглядишь, — осторожно сказала приблизившаяся Эстер.
— И это говоришь мне ты! Чтобы выглядеть так же ужасно, как ты, мне еще нужно постараться!
Эстер не подала виду, но Элизабет почувствовала, что она обиделась. Эстер, однако, как всегда, нашла оправдание плохому поведению Марты.
— Ей приходится нелегко. Она вынуждена работать больше всех нас, ведь она самая красивая. Я принесу тебе поесть, — решительно сказала Эстер, насыпала из котелка кашу с луком и яблоками и принесла Марте в постель.
Но вместо того чтобы поблагодарить ее, Марта выбила миску из рук Эстер, и ее стошнило на чистое платье.
Любая из девушек закричала бы на нее, но Эстер вытерла Марте платком рот и уложила ее на подушки, прежде чем убрать неприятную неожиданность.
— Я приготовлю тебе травяной отвар. Мне нужно только переодеть платье.
Марта ничего не сказала. Она свернулась калачиком, прижав лицо к грубой ткани своей длинной рубашки. Девушки, все до единой собравшиеся у кровати Марты, озадаченно переглянулись.
— У нее что-то с желудком, — сказала Анна. — Наверное, каша вчера была прокисшей.
— Или она выпила слишком много вина, — предположила Мара.
— Первый клиент, которого она вчера обслуживала, выглядел нездоровым, — угрюмо добавила Жанель. — Точно, она от него подхватила жар.
— Это все холодный ночной воздух! — не отступалась Эстер. — Всем известно, что он вреден для организма, а она целую вечность пробыла на улице.
Прозвучала еще пара предположений, но никто не решался сказать то, о чем все думали.
— Что бы это значило? — вернувшись, спросила мадам резким тоном.
Девушки молчали, пока Эстер не набралась духу ответить.
— Марта заболела, — сообщила она и указала на постель.
— Неправда, — возразила Марта и отодвинула одеяло. — Я просто не хотела вставать.
Она так быстро вскочила, что чуть было не сбила с ног Эстер. Эстер придержала ее, но Марта, оттолкнув свою защитницу, закричала:
— Оставь меня в покое! Сколько можно повторять: я не больна!
— Подойди сюда к свету, — велела мадам, и когда Марта не послушалась, сразу схватила ее за руку и потащила к открытой двери.
— У тебя критические дни?
Марта замешкалась с ответом, и хозяйка недовольно добавила:
— И не смей мне врать!
