мятежниками во время отчаянного бегства после разгрома из Линдиниса. Хельву и Рулла они увели с собой в свою потаенную крепость на в болоте, и Фигул не смог их спасти. В самые мрачные моменты своей жизни галл терзал себя образами своих друзей во вражеском стане, мрачно ожидающих своей участи. Или, возможно, они уже были мертвы. Он представлял себе как их головы срубались с плеч или они заживо сжигались в одном из ужасающих плетеных чучел друидов…
Резкий треск разорвал воздух, когда судья хлестнул кнутом. Когда началась схватка, толпа разразилась оглушительным ревом.
- Вот, началось! - сказал Пульхер, ударив кулаком в воздух.
Туземец с мечом, не теряя времени, бросился на своего противника, стремясь быстро его прикончить и стать победителем игр. Копейщик быстро отступил за пределы досягаемости, когда более крупный британец ударил его, и он чуть не потерял равновесие на залитой кровью земле. Он взял себя в руки и отпрянул, когда мечник сделал выпад и рубанул по животу копейщика. Римляне и торговцы в толпе одобрительно заревели. Британцы были более подавлены, им было стыдно наблюдать за публичным убийством своих собратьев-дуротригов, и многие из них угрюмо смотрели, как оба мятежника сражаются насмерть.
- Завязывай, ублюдок! - закричал Ватья на мечника, как будто британец мог расслышать его сквозь восторженные аплодисменты и крики публики.
Мечник издал рев разочарования, когда копейщик продолжал отступать по краю арены, неуверенно тыча своим оружием в противника, чтобы держать его вне досягаемости удара. Затем туземец с мечом опять сделал ложный выпад, целясь острием клинка в открытое горло противника. Последний увидел атаку в последний момент, и быстро присел на корточки, уклоняясь от удара. Плавным движением туземец с копьем нанес удар своим оружием, направив острие вниз под углом и вызвав вопль боли дуротрига с мечом, когда наконечник копья в форме листа задел его бедро, пронзив мышцы и сухожилия. С глухим рычанием копейщик вырвал свое оружие и дернулся назад, ловко уходя из зоны досягаемости, когда мечник яростно ударил его своим клинком.
- В конце концов, может быть, хотя бы сейчас мы увидим ближний бой, господин, - заметил Пульхер.
- Удачное попадание, не более того, - проворчал Ватья.
Фигул отвел взгляд от происходящего и перевел взгляд на Тренагаса. Правитель дуротригов сидел рядом с полем боя, окруженный многочисленной свитой по бокам и двумя рядами закаленных в боях легионеров из Девятой когорты, которые временно были назначены его телохранителями. Тренагас выглядел ослабшим после своего недавнего пребывания в руках друидов Темной Луны. Его кожа была бледной, как мел, а глубокую рану, полученную на голове, прикрывала большая повязка. Несмотря на травмы, Тренагас сидел прямо, с подергивающейся на губах улыбкой, наблюдая за состязанием.
Оптион оглянулся на происходящее, когда мускулистый британец затаил дыхание, а затем бросился на своего противника. Лицо копейщика было сконцентрировано на мече, когда он уклонился от удара и в молниеносном движение развернулся в сторону своего ошеломленного противника, прежде чем тот успел провести мечом по тыльной стороне его ног. Толпа охнула, когда наконечник копья вонзился в икру ноги британца, забрызгав красной кровью землю. Мечник сделал несколько шагов вперед, кряхтя от боли. Прежде чем он смог восстановить равновесие, копейщик ударил древком своего оружия в спину британца, и мечник со стоном рухнул на землю.
- Он победил! - взревел Фигул, охваченный волнением, и на мгновение забывший о своем горе. - Копейщик его добил.
Копейщик мгновенно оказался рядом со своим противником. Он отшвырнул ногой меч так, чтобы мужчина не мог до него дотянуться, затем поднял свое оружие двумя руками, собираясь вонзить его в горло мечника. Части толпы вскочили на ноги, отчаянно пытаясь не пропустить момент убийства.
- Вставай, идиот! - заорал Ватья во весь голос.
Копейщик опустил свое оружие на поверженного противника. Но мечник быстро перекатился вправо, едва избежав удара копьем. Он вскочил на ноги, когда копейщик пригнулся и толкнул своим оружием более крупного британца. На этот раз мечник уклонился от удара, а затем обхватил огромной рукой древко копья, притянув его к себе и заставив противника наклониться вперед. В тот же момент мечник правым коленом ударил по лицу копейщика. Раздался резкий треск, когда нос тощего британца хрустнул и покрылся кровью. Он отшатнулся назад, со стоном отпустив хватку на своем оружии.
- Прикончи его! - умолял Ватья во весь голос.
Схватив копье обеими руками и быстро развернувшись, мечник бросился на своего ошарашенного противника. Тощий бритт увидел опасность слишком поздно. Он взвыл в агонии, когда копье вонзилось ему в живот. Затем мечник сделал поворот копьем, пронзив жизненно важные органы этого дуротрига, вызвав бурное аплодисменты толпы. С диким ревом британец вырвал копье. Из раны хлынула кровь, брызнув на ноги копейщика, заливая его набедренную повязку. Копейщик мгновение постоял, шатаясь, на месте, прежде чем рухнуть на землю. По всей арене раздались возгласы аплодисментов, когда мечник, отбросив в сторону свое оружие, в дерзкой позе победителя вскинул кулаки в воздухе.
- Мечник победил! - Ватья повернулся к Фигулу, ухмыляясь. - Что я вам говорил, господин?
Фигул уныло смотрел на убитого соперника: – Копейщик чуть было сам не прикончил его.
- “Чуть было”, не засчитывается!
Оптион хмыкнул. Очевидно, ему еще предстояло многое узнать о гладиаторских боях. Краем глаза он заметил, как Тренагас коротко кивнул судье. Последний отдал приказ легионерам, образовавшим круг по краю арены. Трое ближайших к сражению солдат выступили вперед и подошли к победившему британцу, осторожно положив руки на ручки своих мечей. Двое легионеров схватили мужчину за руки, сжав ладонями его массивные бицепсы, в то время как мужчина в тревоге оглядывался. В то же время третий легионер с резким скрипящим шипением вырвал свое оружие из ножен. Британец сразу сообразил, что происходит, и попытался вырваться из рук солдат. Но у римлян была крепкая хватка, и они заставили вастать человека на колени.
- В чем дело? - спросила Ватья. – Я думал, старый дурак обещал пощадить победителя.
- Похоже, Тренагас передумал, - нахмурившись, ответил Фигул.
Прилив тошноты подступил к горлу оптиона, когда солдаты приготовились к казни. Туземцы вокруг арены горько шептались из-за этой неожиданной развязки игр, в то время как солдаты и торговцы требовали казнить дуротригского мятежника. Зрители посмотрели на правителя, когда он нетвердо поднялся на ноги. Тренагас сделал паузу, глядя на мятежника с холодным безразличием. Затем он повернулся, чтобы обратиться к своим подданным.
- Мои люди, слушайте меня - заявил правитель, изо всех сил стараясь, чтобы его слабый голос был
