Все повскакали с мест, заговорили все разом. Некоторые видели, как Пью выезжал с фермы, другие встретили его на дороге, иные только час назад узнали, что он уехал. Казалось, распутать этот клубок невозможно, даже если страсти улягутся и люди станут говорить один за другим, а не все вместе.
Выяснились факты: четыре полицейских схватили Пью в харчевне через два часа после того, как он прибыл в Крикхауэлл. Полицейских специально вызвали из Абергавенни. Кто сообщил им?
- И еще вопрос, - свирепо заявил Дэвис: - кто сунул ему в карман бумажку с какими-то планами, за которую ему дадут пять лет, не меньше? Я говорил с Пью за полчаса до того, как его сцапали, и он меня заверил, что при нем нет ничего опасного. Он сказал, что в дневное время никогда не берет ни писем, ничего,
"Сунул в карман какую-то бумажку!"
Это уж совсем гнусно. Значит, кто-то сначала вложил в карман Пью компрометирующую записку, а потом дал знак арестовать его. Это не просто предательство - это заранее продуманное, хитроумное предательство!
Люди не глядели друг другу в лицо. Подозрение, сильное и прежде, теперь становилось все сильнее. Даже Таппер, всегда предпочитавший верить только хорошему, теперь был вынужден признать факты: Пью предали, хитро и подло предали.
Но кто?
Все молчали. Дэвис из Крикхауэлла стоял в дверях и с кривой усмешкой переводил взгляд с одного лица на другое.
Том взглянул на Оуэна и кивнул. Тот решительно опустил руку в карман и вынул ее наружу - пустой.
Конверт, в котором было запечатано имя предателя, исчез!
Глава пятнадцатая
Разоблачен
- Это ужасно! - заговорил Таппер отрывисто.
- Я до сих пор не могу поверить - неужели кто-то... кто-то среди нас... - Он умолк, не в силах произнести слово "предатель".
Оуэн про себя усмехнулся. Он-то знал наверняка, что среди них был предатель. И хитрый, ловкий предатель.
Но кто?
Как только представился случай, он дал знать Тому, и они выскользнули из кухни, где спор все разгорался, подозрения все росли и страшные слова готовы были вот-вот сорваться с языка. Они вбежали по лестнице в свою маленькую комнатку под островерхой крышей, где прожили все эти недели. Зажгли свечу и, усевшись на корточки, стали обсуждать положение.
- Давай разберемся, - предложил Оуэн. - Кто-то узнал, что Пью собирается в Крикхауэлл. Мало того: чтобы вовремя предупредить полицию, этот человек должен был или сам отправиться в долину...,
- Или отослать письмо!
- Верно. И отослать его, возможно, через своего сообщника. И тогда, значит, мы уже имеем дело не с одним предателем, а с двумя. Впрочем, посыльный мог и не знать, что в письме.
- Если только вообще было какое-нибудь письмо. - сказал Том, почесывая в затылке. - Столько есть других возможностей.
- Запиши все на бумажку. Как это делал Пью. Нет, ты запиши, ты ученее меня.
Том разыскал карандаш, кусок бумаги, и они взялись за дело.
- Давай-ка вспомним, - продолжал Оуэн, - кто был на ферме, когда Пью седлал лошадь, и сразу после того, как он уехал. Кто знал, куда он едет?
- Прежде всего мы сами.
- Нас можно не записывать. Во-первых, мы всегда вместе - ты при мне, а я при тебе. Во-вторых, я точно знаю, что ты честный человек, и, в-третьих, на меня тоже можно положиться.
- Беньовский все ходил вокруг конюшни как раз перед тем, как Пью отозвал нас в сторонку.
- Запиши его.
Когда они закончили свой список, он выглядел следующим образом:
Беньовский.
Доктор Таппер.
Норрис.
Гонт.
Вудсон.
Бродяга.
Бродяга, имени которого они не знали, но чье лицо показалось им чуть-чуть знакомым, забрел на ферму как раз в полдень. Его накормили, и он ушел - ни Оуэн, ни Том не заметили когда. За едой он упомянул, что направляется дальше на Север, то есть никак не в Крикхауэлл, лежавший южнее, хотя, с другой стороны, нельзя было поручиться за правдивость его слов - выйдя с фермы, он мог повернуть назад. Тот факт, что ребята как будто встречали его раньше, вряд ли имел существенное значение - за время странствий с доктором они свели шапочное знакомство с сотнями бродяг вроде этого. Он мог оказаться шпионом, но мог быть и просто бродягой.
- А теперь, - продолжал Оуэн деловым тоном, - рассмотрим, кто из попавших в список отлучался с фермы.
- Большинство из них - в разное время. Но... - Том на секунду задумался. - Но если Пью арестовали через два часа после того, как он прибыл в Крикхауэлл, значит, тот, кто предупредил полицию, должен был выйти отсюда не позже чем через два часа после Пью.
- Не позже чем через один час: час клади на то, чтобы вызвать полицейских из Абергавенни, не правда ли?
- Правильно. Значит, один час. Итак, кто уходил с фермы в течение часа после Пью?
Том, нахмурившись, изучал список:
- Беньовский учил нас стрелять, так?
- Только в течение получаса, - упрямо проговорил Оуэн.
- А потом мы его не видели до самого ужина.
- Это так, но я не думаю...
- Думать не приходится. Нужны факты. Отметь его крестиком. Может быть, это он.
- Доктор, Саймон и мистер Норрис весь день сидели в кухне и сочиняли обращение к жителям Монмута. Готов поклясться чем угодно - ни один из них не уезжал.
- Кто еще?
- Вудсон и бродяга.
- Вудсон чинил крышу амбара. Весь день стучал молотком, разве ты не слышал?
- Значит, - произнес Том отчетливо, - это или бродяга, или Беньовский.
Они с минуту молчали, раздумывая, кто же из этих двоих.
Потрескивало пламя свечи, в ее неверном свете плясали на неоклеенной стене их тени, порою забавные, порою жуткие. Снизу, из кухни, доносились тяжелые шаги мужчин, потом послышался звон засова, задвигаемого на ночь.
Том еще раз бросил взгляд на список:
- Постой-ка! Кто бы ни был предатель, но он один из тех, кто часто бывает на ферме. Ведь он предал Томаса, а после и еще двоих. Даже если мы и встретили этого бродягу, то, во всяком случае, не на ферме и не около нее, спорю на что хочешь.
- Ты прав! - в волнении воскликнул Оуэн. - Вычеркни его. Он мог пронюхать насчет Пью, но все провалы - дело не его рук. Подозревать бродягу - значит зайти в тупик. Остается Беньовский.
- Похоже, что так, - вынужден был согласиться Том.
Оба не хотели верить в подлость своего блестящего друга.
А когда он купался вместе с нами, то мог и вытащить конверт из моих штанов.
- Все сходится.
- Но неужели!..
В глазах Оуэна стояли слезы... Неужели! Неужели у Беньовского такая гнусная изнанка? Сжимая и разжимая кулаки, мальчик шагал взад-вперед.
Сядь! - скомандовал Том. - Ты всех разбудишь. И потом, мне пришло в голову...
Оуэн растянулся на постели и поглядел на друга с сомнением:
