подумала Шафран.
- Граф говорил кому-нибудь о своих планах? - спросила она, зная, что ответ почти наверняка будет " нет’.
- Он не подал план полета, если вы это имеете в виду. - Ферди ухмыльнулся. - Единственный человек, который мог знать, был пилот. Но он исчез, как и граф.
- Вы хотите сказать, что он так и не вернулся из полета?
- Это верно – сделал беглеца. Оставил жену и маленьких детишек. Он был порядочным парнем, Берни, никогда бы не подумал, что способен на такое.
- ‘А как его фамилия?
- ‘Сперлинг,’ - сказал Герхард, прежде чем Ферди успел ответить. - Он был главным пилотом компании. Я помню его с прежних времен. И ты прав, Ферди, я не вижу в нем человека, который бросил бы свою семью. Вы случайно не знаете, где он жил?
- У меня нет адреса, но раньше он жил во Фридрихсхафене ... Как звали его жену? Что-то вроде Клары ... Может быть, Коры ... Нет, Катя, все. Поищи в телефонной книге. Во Фридрихсхафене не так уж много Кати Сперлинг.
Шафран слушала Ферди. Но она снова заметила движение из сарая Цеппелина.
- Там что-то происходит.
- ‘Ах, - пожал плечами Ферди. - Наверное, это олень. Там их несколько.
- А у здешних оленей есть бинокль? Несколько минут назад я видел там какой-то отблеск. Как отсюда лучше всего попасть в сарай?
- Вы могли бы въехать через парадный вход. Они снесли главные двери много лет назад.
- Вы не видели, чтобы кто-нибудь приезжал за последний час или около того?
- Нет, но я вздремнул перед вашим приходом. Они могут оставить машину за дальней стеной и незаметно прокрасться внутрь.
- Здесь есть задняя дверь?
- Была, но она заросла.
- Черт!
Ферди улыбнулся. - Но есть и другой способ. Ты никогда этого не увидишь, но я ходил по этому пути. Обойдите сзади. Ищите ржавую железную трубу, направленную в стену. Следуйте по линии трубы. Когда увидите кусты, встаньте на четвереньки и ползите. Вы увидите, куда идти.
Шафран кивнула. Это было рискованно, но она была полна решимости выяснить, что происходит. Муж бы этого не одобрил, но в ней проснулись старые инстинкты. Затем она посмотрела на местность между их нынешним положением и сараем.
Самое большее в двухстах ярдах отсюда, подумала она. Может быть, сто пятьдесят.
Земля между ними была открытой, но слева виднелась линия разрушенных зданий: старая диспетчерская вышка, ангар поменьше и еще пара строений. Они обеспечат прикрытие.
- Вот что должно произойти, - сказала она. - Мы с тобой, дорогой муж, вот-вот поссоримся. Я собираюсь уйти. Дай мне пять минут. Затем вы оба садитесь в джип и как можно быстрее едете к сараю для дирижаблей. Если за нами действительно наблюдает мужчина, вам нужно добраться туда, пока он не почувствовал запах крысы и не попытался убежать. Ладно?
- ‘Убирайся отсюда, ты мне надоела, - сказал Герхард.
Шафран потребовалась доля секунды, чтобы понять, что он играет роль. Она вскочила на ноги и начала кричать на него. Она говорила по-немецки, но перешла на английский.
Герхард тоже встал и шагнул к ней, его тело было напряжено, кулаки сжаты, глаза сверкали. Он кричал по-немецки, стараясь, чтобы его услышали и поняли.
Шафран отвесила ему пощечину, но не настолько сильную, чтобы причинить вред. Она повернулась на каблуках и зашагала к пустому зданию, в ушах эхом отдавались оскорбления мужа.
Фриц Вернер смеялся. Что за историю можно рассказать мальчикам сегодня вечером! Предатель и сука кричат друг на друга на двух разных языках.
И тут ему в голову пришла одна мысль.
Зачем, во имя Всего Святого, разговаривать с бродягой?
А потом кровь застыла в жилах, когда его осенил ответ - ответ, который годами смотрел им всем в лицо, но почему-то никому не приходил в голову. С чего бы это? Пош был просто бродягой, недочеловеком, не заслуживающим ни минуты внимания.
Но ведь он не просто бродяга, не так ли? Он охранник аэропорта. Он был здесь во время войны. А это значит, что он мог оказаться здесь в самом конце, когда кто-то в иерархии СС бежал изо всех сил к ближайшему выходу из Отечества.
Вернер не знал, как Конраду фон Меербаху удалось бежать и куда он направился. Никто, кроме самых высокопоставленных людей, чьи личности были неизвестны, не обладал этой информацией. Но граф был еще жив, и не в Германии, это точно. А как иначе сбежал бы человек, у которого есть собственный аэродром?
‘Scheisse ... ’ прошептал Вернер.
Он должен был вернуться к своей машине.
Он уже собирался встать, когда увидел, что люди у костра направляются к джипу. Затем он увидел мимолетную тень в углу своего глаза.
Здесь есть кто-то еще!
Вернер чуть повернул голову и увидел человека, метнувшегося между двумя обвалившимися каменными блоками.
Это все английская сука!
В уголках рта Вернера появилась улыбка.
Она хочет застать меня врасплох. В эту игру могут играть двое.
Шафран направилась в заднюю часть сарая дирижаблей. Облака немного поредели. Солнце делало смелую попытку выйти.
Труба оказалась такой, какой ее описал Ферди. Она выглядела как часть перил, полых, диаметром в пару дюймов. Может пригодиться, подумала она.
Она подняла ее и направилась к густой массе спутанных кустов ежевики. Она увидела отверстие, но несколько колючих веток упали на него. Растительность уступила место твердому, грубому щебню, затем твердому кирпичу, и внезапно она оказалась в самом сарае.
Она увидела остатки деревянных перегородок, разбитые окна и дверь. Это было похоже на офис, вероятно, используемый человеком, который управлял этим местом, и его административным персоналом. Она оставалась на коленях, держась под прикрытием, пока ползла к передней части офиса. Добравшись до перегородки, она приподнялась настолько, чтобы видеть сквозь осколки разбитого стекла, прилипшие к оконной раме. Это было великолепное зрелище. Массивные стены вздымались в воздух с обеих сторон, уходя вдаль. Там было четыре или пять мест, где стена рухнула, частично или на землю, как дыры, оставленные отсутствующими зубами. Высоко над ней выгибались голые стальные балки, которые когда-то поддерживали крышу.
Шафран заметила машину, старый
