довоенный "фольксваген", припаркованный за грудой обломков. С парадного входа он будет невидим.
Она прокралась из офиса к машине, вскарабкалась по обломкам и оглядела огромное открытое пространство.
Вы можете выстроить здесь целую пехотную дивизию со всеми ее машинами и оборудованием – как я найду одного или двух человек?
Она сузила круг поисков. Ее добыча должна была находиться у правой стены сарая, напротив хижины Ферди.
Там была тень, очертания человека, согнувшегося, как и она.
Он был крепкого телосложения, с короткими светлыми волосами, в элегантном, но поношенном черном костюме. Его глаза были устремлены наружу, к костру Ферди.
Шафран молча прошла по полу сарая. Она была отлично подготовлена: все эти часы на ветру и под дождем, на западном побережье Шотландии, подкрадываясь к инструкторам, выдававшим себя за немецких солдат, учась играть в смертельную игру бабушкиных шагов. Последние пятнадцать метров заняли у нее почти тридцать секунд.
Она вышла из-за своего укрытия.
Она стояла прямо за спиной мужчины.
Вот только его там не было.
А потом она почувствовала, как в спину ей вонзился твердый металл, и услышала гортанную немецкую команду.
- Брось трубу.
Шафран мысленно вернулась к книге, которую она выучила наизусть, к боевому руководству ГП "Все в бою" и к Уроку № 30(б) "Разоружение сзади".
Это был основной принцип обучения SOE, который всегда мог избежать того, чтобы его держали под прицелом. Если бы человек с пистолетом хотел застрелить вас, он бы уже это сделал. Не ожидал он и сопротивления. Первым приоритетом было сделать все, чтобы ваш противник почувствовал, что он победил.
Шафран уронила трубку. Она опустила плечи. Она опустила голову.
- ‘Если хочешь жить, делай, как я говорю, - прорычал Вернер.
Он пережил все муки, какие только мог обрушить на него ад. Красная Армия, партизаны, лютый холод, обжигающая жара, безумные бредни идиотов-командиров в Берлине. Он знал, что если никто из них не смог победить его, то у жены богача не будет ни единого шанса. В его сознании он больше не был наемным работником, а вернулся в зону боевых действий. И сейчас он думал так же, как и тогда: делай все, что нужно, чтобы выжить. Разберись с последствиями позже.
- Пожалуйста ... не надо ... - прошептала Шафран.
Она услышала, как он усмехнулся. - Вот что бывает, когда посылаешь женщину выполнять мужскую работу.
Это было похоже на странный, жестокий танец: четыре отдельных, практически одновременных движения, выполненных с идеальной координацией, чтобы создать единое физическое выражение. И агенты ГП практиковались в этом почти столько же часов, сколько балерины в баре.
Первое: Шафран резко повернулась влево, оборачиваясь вокруг левой ноги, и повернулась лицом к Вернеру.
Второе: она положила свою левую руку, согнутую в форме буквы V, поверх правой руки Вернера. Затем она потянула его крепче, прижимая его руку с пистолетом к своему телу, зажав ее между сгибом локтя и подмышкой, так что конец ствола безвредно торчал позади нее.
Третье: когда пистолет выстрелил и пуля, не причинив вреда, улетела в пещеристый ангар, Шафран изо всех сил двинула правым коленом вверх. Она использовала всю инерцию своего вращающегося тела, целясь в промежность Вернера.
Четвертое: Правая рука Шафран использовала силу того же движения, чтобы сильно ударить Вернера в подбородок. Она повела пяткой ладони, собираясь нанести нокаутирующий удар.
Большинство мужчин падали, если ударить их в яички и в лицо одновременно. Но и Вернер не утратил ни боевых навыков военного времени, ни мгновенной рефлекторной реакции на нападение. Он повернул бедро так, чтобы колено Шафран уперлось ему в верхнюю часть бедра, а не между ног. И он дернул головой, как ловкий боксер, так что ее рука ударила его по щеке, а не по подбородку.
Удары причиняли боль, но их было недостаточно, чтобы вырубить Вернера.
Теперь они вступили в бой. Тщательно прописанные в инструкции движения были отброшены в хаотическом вихре хлещущих конечностей и скрюченных тел.
Вернер нанес яростный удар головой в лицо Шафран.
Она пригнулась, повернулась и почувствовала шок боли, когда его лоб ударился о ее плечо.
Вернер выдернул свою руку из хватки Шафран.
Она ударила его правой рукой по предплечью, заставив бросить пистолет.
Вернер пнул Шафран по ногам, ударив ее по голеням и заставив отшатнуться. Но даже когда она потеряла равновесие, у нее хватило присутствия духа отбросить упавший пистолет подальше.
Вернер бросился вперед, обхватил ее за талию и повалил на землю. Он лежал на ней сверху, придавливая ее своим большим весом, сжимая ее запястья в своих руках. Он сел на пятки, все еще сидя верхом на ней, отпустил ее руки и обхватил ладонями ее горло.
Он собирался убить ее. Шафран знала это наверняка. Его лицо было искажено слепой яростью, рациональный расчет давно сменился грубой, животной жаждой крови.
Она вцепилась в лицо Вернера, но он откинулся назад, и ее крючковатые пальцы не коснулись его кожи. Она попыталась просунуть свои руки между его и раздвинуть их, но он был слишком силен для нее.
Она не могла дышать. Он раздавливал ей гортань и трахею. Еще несколько секунд - и ее горло провалится. Ее уши наполнились бесформенным, шипящим, потрескивающим шумом. Ее глаза почти ничего не видели.
Теперь ее руки болтались по бокам.
Шафран теряла сознание. Темнота сгущалась.
Ее правая рука наткнулась на что-то твердое и холодное.
Труба.
Она сжала ее. Собрав последние остатки сил, она взмахнула рукой и изо всех сил ударила металлическим стержнем по телу нападавшего.
Где-то вдалеке завелась и резко завелась машина.
Фриц Вернер забыл, как ему нравилось убивать людей. Прошло так много времени с тех пор, как он мог наслаждаться последними мгновениями умирающего человека. Его внимание было сосредоточено на лице Шафран, пока он выжимал из нее последние капли жизни. Удар трубки о ребра застал его врасплох.
Это был не сильный и не болезненный удар, но этого было достаточно, чтобы он на мгновение ослабил хватку.
Шафран снова ударила Вернера, на этот раз сильнее, когда почувствовала восхитительный прилив воздуха в легкие. Этого удара было достаточно, чтобы сбить его наполовину с нее, ослабив давление на ее тело, чтобы она смогла вывернуться из-под него.
Пока
