остался один…
— Знаете, что в вашем рассказе самое невероятное, мистер Холл? То, что вы добрались до Львова без американского паспорта и вообще без документов! Молодой и крепкий мужчина — власти вполне могли принять вас за дезертира или русского шпиона!
— Я и сам удивляюсь, — мрачно кивнул Берг. — Несколько раз меня останавливали на блок-постах, допрашивали… Даже расстрелять грозили! Но как видите — жив и здоров. Повезло!
— Да, у вас хороший небесный покровитель… Ну и каковы ваши дальнейшие планы, мистер Холл?
— Планы? Какие тут могут быть планы? Я сыт этой Украиной по горло! Мне бы добраться до молдавской, словацкой или венгерской границы — и домой! И к чертям собачьим контракт — я уверен, что там ничего не сказано о выживании в военных условиях!
— Я вас очень хорошо понимаю, мистер Холл. Но боюсь, что помочь никак не могу! То есть ссудить вам некоторую сумму — ради бога! Но как вы пересечете границу без документов?
— Я слышал, что наше посольство перебралось из Киева сюда. Разве нет? Моя личность подтверждена — надеюсь, что с оформлением документов проблем не будет.
— Ха! Ваша информация устарела, мистер Холл! Русские наступают чертовски быстро, и не только на Донбассе. Идут ожесточенные бои под Киевом, и дипломаты давно уже убрались из Львова в Польшу.
— И что же мне теперь делать?
— Даже не знаю, мистер Холл, — Деннис пошуршал прибывшей из Вашингтона распечаткой. — На несколько дней могу приютить вас в своей лаборатории. Какая у вас специальность, мистер Холл? В бумагах написано просто — инженер.
— Холодильное оборудование, сэр…
— Холодильное? Вот и прекрасно! Почти весь украинский персонал, как и у вас в Харькове, успел разбежаться, а настроение у оставшихся — сами понимаете… Ведущие американские биологи и европейские лаборанты частью отозваны в Штаты. С наладкой генератора дезинфектанта [34] справитесь?
Берг кивнул.
— Отлично! — резюмировал Деннис. — Жить можете прямо в чистой зоне Центра, одна из гостевых комнат — в вашем распоряжении. Там в личном буфете есть «лекарство от скуки» — приличный запас спиртного, орешки и мюсли. Поживете у нас несколько дней — а я тем временем попробую связаться с дипломатами и разузнать, как решить вашу проблему с утерянным паспортом и выездом за границу.
Деннис вынул из ящика пластинку карточки-ключа на длинном шнурке и рацию «Кенвуд», передвинул Бергу:
— Это гостевой ключ, дружище. Открывает все двери в грязной зоне. В стерильной зоне вам делать нечего, как сами понимаете. С помощью рации можно связаться с дежурным на ресепшн днем и ночью. В случае экстренной необходимости по третьему каналу связывайтесь со мной.
Берг ухмыльнулся:
— Насчет стерильной зоны и предупреждать не надо, мистер Деннис! Несколько дней, вы говорите? А как быть со жратвой? Боюсь, что на орешках и мюслях я долго не протяну, сэр! Признаться, я бы и сейчас не отказался от доброго техасского стейка…
Деннис озабоченно вытянул губы:
— Наши местные повара, увы, сбежали. А оставшийся американский персонал питается в ресторанчике неподалеку. Но вам-то без документов за порог Центра лучше не выходить. Наши украинские друзья в городе совсем озверели — в каждом прохожем видят русского диверсанта или доморощенного дезертира. Не унывайте, что-нибудь придумаем! А пока идите отдыхать, мистер Холл!
Ретроспектива-4 (зима 1942 года, Осака)
Сунага Кикута с самого утра был сильно расстроен. Он ускользнул из школы после первого урока, немного побродил по окрестным улочкам, а потом забился в тесную щель между двумя кирпичными домами, сел на камень и принялся с тоской рассматривать старый ботинок. Подошва наполовину оторвалась, и торчащие гвоздики придавали ботинку какой-то зловещий оскал. Обувь была уже неоднократно чинённой-перечинённой, скверная кожа сморщилась и покрылась глубокими трещинами. Сунага вздохнул: сколько ни смотри на проклятый ботинок, целым он не станет. И починить его не возьмется ни один сапожник — даже если у него была бы иена-другая на починку.
Денег на новые ботинки у родителей не было — это Сунага знал точно. Отец его давно стал инвалидом, работать не мог, и целыми днями надрывно кашлял где-то в глубине дома. Мать не имела постоянной работы и с утра до позднего вечера занималась стиркой чужого белья. Прачек в округе было много, оттого и платили им весьма скудно — бывало, что и вовсе не платили, придравшись к пятну на одежде. Порой мать возвращалась домой не только с истертыми до крови ладонями, но и без жалких медяков, зато со следами побоев на лице и теле — конкуренция у бедняков была жесткой.
Вот и получалось, что бочонок для хранения овощей, стоявший в хижине Сунаги, как и у всех японцев, у домашнего очага, был почти всегда пуст — если не считать пары-тройки небольших картофелин и пучка зелени. В голодные дни Сунага откладывал учебники и вместе с маленькими братишками отправлялся на заработки. До позднего вечера приходилось махать тяжелой мотыгой, расчищая русла ручьев для полива или перекапывать глинистую землю на огородах зажиточных соседей.
* * *
— Эй, Сунага! Ты чего тут расселся? — окликнул его одноклассник. — Пошли скорее в школу! К нам пришел важный господин из военного округа. Наш учитель назвал ему лучших учеников — тебя ищут!
— А зачем этому господину лучшие ученики? — недоверчиво поинтересовался Сунага.
— Производится набор в военную школу. Там ученикам дают одежду, обувь и даже платят жалование! Пошли скорее!
Сунага выдернул из кармана обрывок бечевки, подвязал подошву и похромал за товарищем, веря и не веря в то, что на свете бывает такое счастье — чистая новая школьная одежда, крепкие ботинки, да еще и жалование!
Важный господин оказался армейским фельдфебелем и агентом Управления по водоснабжению и эпидемиологической безопасности Квантунской армии — так был замаскирован «Отряд 731». Десятки таких агентов рыскали по всем народным школам Японии, выискивания прилежных учеников 14–15 лет.
* * *
Сиро Исии умел смотреть в будущее.
Проблемами производства смертельных бактерий и экспериментами по улучшению невидимой смерти в его отряде занимались, конечно, ученые. Но им не хватало помощников, призванных обрабатывать данные экспериментов, готовить препараты и вести документацию. Между тем, учебных заведений, которые могли бы осуществить массовую подготовку младших специалистов по санитарно-клиническим исследованиям, в Японии было недостаточно.
Сиро Исии — к этому времени уже полковник — лично объездил множество больниц и санитарных учреждений Японии. Им были отобраны десятки специалистов, знакомых с техникой проведения анализов и экспериментов, и все они отправились в «Отряд 731» в качестве вольнонаемных. Однако люди, не приученные к работе со смертельно опасными бактериями, часто заражались и гибли. Велик был и отсев из отряда по соображениям морали. Рапортов об увольнении никто, конечно, не писал —
