— Можешь установить трубу на чердаке, — сказала она. — Отсюда виден лишь краешек неба.
Он с улыбкой повернулся к ней.
— Тебе понадобятся этажерки и стол, — продолжала она, бросив взгляд на груду книг и рукописей.
Странный юноша: все его имущество состояло из бумаг.
— Я многое оставил в Гольхейме. Теперь я могу написать Дитеру, чтобы он прислал мне остальное почтовым дилижансом.
— Но не стоит переправлять сюда твоих лисиц.
Он расхохотался. Она с удивлением обнаружила, что тоже смеется. В первый раз после смерти Жозефа.
Одаренность ли отца была причиной или инстинкт ребенка?
Когда на следующий день маленький Жозеф застал в большой зале Франца Эккарта вместе со своей бабушкой, он, едва бросив на него взгляд, тут же устремился к нему. Франц Эккарт, взяв мальчика на руки, посадил к себе на колени, а тот положил руку ему на грудь, что было знаком доверия и одновременно вступлением в права собственности.
— Ты останешься, правда? — спросил он.
Франц Эккарт кивнул. Ребенок обнял его за шею. Жанна была потрясена. Неужели голос крови?
— Сегодня, — сказал Франц Эккарт, — мы пойдем гулять в лес.
Жозеф захлопал в ладоши. Через несколько минут они ушли.
Жанна задумалась. Она и мечтать не могла о лучшем отце для Жозефа. Но следовало дождаться их возвращения.
Они вернулись к ужину. Оба сияли. Франц Эккарт повел малыша мыть руки.
— Что вы видели? — спросила Жанна.
— Волка! — ответил Жозеф.
Жанна положила ложку. И взглядом задала вопрос Францу Эккарту. Тот кивнул.
— Надеюсь, издалека?
— Нет, — сказал Жозеф. — Волк, он к нам совсем близко подошел. И лег перед Францем. Я его погладил.
Жанна сглотнула слюну.
— Я научил Жозефа не бояться, потому что страх порождает дурной запах, — объяснил Франц Эккарт с тем безразличным видом, который напускал на себя, говоря о серьезных вещах. — Я поговорил с волком и попросил Жозефа поговорить с ним. Я велел говорить с ним так, как разговаривают с друзьями. Он все прекрасно понял. Поговорил с волком. Волк показал, что верит и подчиняется нам. Он вытянул лапы и склонил голову, потом лег. Я погладил его по спине. Жозеф тоже.
— Господи, Франц, неужели ты не боишься?
— Именно этого и следует остерегаться, — с улыбкой ответил молодой человек.
— Волк не очень-то хорошо пахнет, — сказал Жозеф.
— Нужно учиться разговаривать с волками, — отозвался Франц Эккарт.
— В кого ты хочешь превратить ребенка? — с тревогой воскликнула Жанна.
— В человеческое существо. Человек должен уметь разговаривать со всеми божьими тварями.
— И с другими тоже? Из потустороннего мира? — в ужасе вскричала она.
— Они близки нам, — мягко ответил молодой человек.
Жозеф не понимал: что за другие существа?
Жанна взяла себя в руки. Разве она сама, подумалось ей, не использовала волков, повинуясь голосу крови, в тот далекий день в Ла-Дульсаде, когда Франсуа оказался под угрозой похищения и смерти?
Древние греки, хоть и не уступали в глупости другим народам, поскольку тоже были людьми, все же проявили достаточно мудрости по отношению к небесным силам, парадоксальным образом отказавшись обожествлять их и тем самым идеализировать. Поэтому они выставили Меркурия, бога торговли, вором, Венеру, богиню любви, — неверной женой, а Фортуну — слепой безумицей. И распутницей!
Слепая распутница — такой побрезговали бы даже карманники с Главного рынка!
В 1496 году она сыграла с двумя своими недавними любимчиками презлую шутку.
С помощью Венецианской лиги, объединившей северные города-государства, она ликвидировала французские завоевания в Италии, нанеся тем самым великий урон Карлу VIII, а заодно лионским и миланским банкирам, которые подстрекали его к этой безрассудной авантюре. Ничего у французов не осталось! За их воинские подвиги никто не дал бы и апельсина, скатившегося с холма Вомеро к тогда уже мутным водам Неаполитанского залива.
Потом она унизила и выставила на посмешище Христофора Колумба, еще вчера первооткрывателя западного пути в Индию, адмирала и вице-короля обеих Индий. Управлял он «Индией» бездарно и грубо: вешал любого, кто ему не приглянулся, и раздавал первым встречным земли, которые ему вовсе не принадлежали. Кончилось это тем, что он настроил против себя всех. Мадрид прислал судебного следователя Хуана Агуадо. Тот сообщил вице-королю, что его вызывают в столицу для доклада. Прибыв в Мадрид в июне, Колумб обнаружил, что он больше никого не интересует. Двор пребывал в Бургосе по случаю бракосочетания Филиппа Красивого, сына императора Максимилиана Габсбургского, и инфанты Хуаны. Австрия и Испания вступали в союз, что было гораздо важнее россказней этого морского вояки, карнавального вице-короля, хозяина голых дикарей, которые, по слухам, совокуплялись на виду у всех и ни от кого не таясь. Он считает себя собственником кубинского золота? Вздор! А как же договор, заключенный между ним и королевской властью? Пустяки!
Феррандо во время своих наездов в Страсбург сообщал сведения, полученные от генуэзцев, первых лиц Кадикса, Бургоса, Мадрида, Лиссабона — короче, от всех, с кем стоило иметь дело. Франц Эккарт делал свои комментарии. Язык у него был хорошо подвешен, и, слушая его, Жанна умирала от смеха.
Этого показалось мало Слепой распутнице, и она пришла в неистовство.
Восьмого апреля 1498 года в Амбуазском замке Карл VIII прошел через низкую дверь, не заметив, какая она низкая. Он так сильно ударился головой о притолоку, что через несколько часов умер.
Четыре месяца спустя Христофор Колумб, достигнув пролива Парна, подошел к устью Ориноко, самой большой реки континента, который получит потом название Южная Америка. Обнаружив огромную массу пресной воды, Колумб вообразил, что увидел земной рай — видимо, это так его напугало, что он не посмел пристать к берегу. Впоследствии стало известно, что в одном из писем он говорил о громадной земле, никому доселе не ведомой.
Но почему, черт возьми, он там не высадился?
Между тем земля эта уже горела у него под ногами. Джованни Кабото, генуэзский мореплаватель, ставший венецианцем, а затем подданным короля Англии под именем Джон Кабот, свято верил в легенды о большом острове «Бразилия» и ломящихся от золота семи городах. Он убедил Генриха VII Английского отправить экспедицию на запад. Второго мая 1497 года из Бристоля вышла в море каракка «Мэтью» с экипажем из восемнадцати человек. Кабот обогнул Ирландию и через пятьдесят два дня увидел высокий берег неизвестной земли. Он назвал этот мыс Дискавери — Открытие.
