Опасаясь, что аресты вот-вот примут стихийный характер, король торопил с началом следствия. Он был бы рад отпустить всех арестованных по домам, но некоторые из них дали показания против себя, а значит, отпустив их, король мог ожидать, что дело кончится самосудами.
Ситуацию обострило невиданное до этого землетрясение, вдруг разрушившее в одночасье половину Лиссабона, так что под обломками оказались сотни людей, тысячи же лишились крыши над головой и в ближайшее время должны были пополнить армию нищих. Конечно, разрушению подверглись в основном бедняцкие кварталы и доходные дома, которые строились «тяп-ляп» и где, ввиду дешевизны, проживала уйма народа. Королевский замок, равно как дворцы и дома знати, пострадали в меньшей степени. Тем не менее урон понесли все, а когда люди терпят убытки, они желают, чтобы им либо возместили их, либо наказали виновных. Поскольку же как раз перед землетрясением сделалось известно, что женщины, проходящие по делу колдовства над доньей Катариной Перналь, признали себя ведьмами и казнить следовало их.
Несмотря на то что моего сына держали где-то в провинции, я потребовала, чтобы Альвару немедленно послал туда гонца, дабы убедиться, что наш малыш жив. Однако мой господин, оказывается, уже сделал это за несколько часов до того, как спохватилась я.
Облачившись в мужской костюм, я вновь постригла уже начавшие отрастать волосы и принялась за дело, сначала отправившись в дом к главному палачу Лиссабона. Там, сославшись на близкое знакомство с семьей палача из Ковильяна, я выяснила, что все обвиненные в наведении порчи на девицу Тарсо, в замужестве Перналь, поначалу отрицали свою вину и сознались в содеянном лишь под нажимом. В том, что палач умеет вытягивать показания, я нисколько не сомневалась. Поэтому я показала грамоту, подписанную Афонсо Четвертым, и, представившись помощником дона Санчуса, приказала временно приостановить все допросы.
После этого я отправилась в Ковильян, прямехонько в дом к дону Санчусу. Надеясь поскорее добраться до места, я не жалела ни коня, ни приставленных ко мне по такому случаю телохранителей.
Землетрясение оставляло после себя не только руины и горы трупов, оно породило грабителей и душегубов, бродивших по дорогам в поисках наживы. Тем не менее до Ковильяна мы добрались с минимальными приключениями, и ровно через два дня ранним утром я стояла уже перед домом своего благодетеля.
Слава богу! Землетрясение почти не коснулось этого городка. Ничто не изменилось и в жилище дона Санчуса с того дня, как я была вынуждена покинуть его гостеприимные стены. На мое счастье, хозяин оказался дома и встретил меня с распростертыми объятиями.
Улыбаясь и стараясь подложить мне лучший кусок, Кларисса накрывала на стол. Андрес накануне уехал в соседний город за новыми седлами и еще не вернулся.
Я передала королевскую грамоту и рассказала все, что знала об этом деле. Слушая меня, дон Санчус то загорался как пук соломы, к которой поднесли огниво, то мрачнел, уткнувшись взглядом в какую-нибудь точку и не слушая меня.
Описывая свои разговоры с Катариной, я сказала, что мне сообщила об этом одна знатная дама, умоляя разобраться в происходящем. По ее мнению, красавица, которую представил двору дон Мигель, никак не могла быть его настоящей женой, с которой та дама свела дружбу.
Выслушав меня, дон Санчус начал задавать вопрос за вопросом. Я старалась ответить как можно точнее и правдивее.
– Ужасная, воистину ужасная история! – дон Санчус огладил бородку, по новой моде он стриг ее клинышком. – Для того чтобы доказать, что дон Перналь убил свою безобразную жену, следует предъявить суду труп. А его нет, и, скорее всего, проклятая парочка сделала все, чтобы мы его никогда не нашли. Каково?! – он встал и прошелся по комнате. – Какая наглость, черт возьми! Ну ладно бы женился на богатой уродине, завел красивую возлюбленную. С кем не бывает? Хорошо, я согласен даже – убил бы надоевшую жену… Но с невообразимой наглостью предъявлять любовницу в качестве жены?! Да еще и собственному королю?! Непостижимо!..
– Принц Педру тоже возмущен, – я ударила по столу кулаком, как это обычно делают мужчины. – Скажите, а вы уверены, что дон Перналь убил свою жену? Может, все же есть надежда?..
– Надежда? – дон Санчус посмотрел в мою сторону отсутствующим взглядом. – Судя по наглости, они уверены, что мы никогда не отыщем истинную донью Катарину Перналь. А стало быть, десять против одного – она мертва. С другой стороны – знатная дама, о которой вы мне рассказали, утверждает, что в девичестве донья Перналь жила в монастыре, где преуспела в изготовлении золотых кружев. Скажите, мой друг, в лавке вашего отца золотое кружево стоит больше, нежели обыкновенное?
Я развела руками: мол, какое же может быть сравнение.
– Я это к тому, что если дон Перналь хороший хозяин, стал бы он избавляться от такой мастерицы? К тому же, он не может не понимать, что, в случае разоблачения, уж лучше иметь в наличии живую донью Катарину Перналь, нежели ее труп. В конце концов, наказание за подмену и самозванство ничто в сравнении с наказанием за убийство!
Когда я рассказала о посещении дома палача и о задержанных женщинах, дон Санчус снова помрачнел и сказал, что дело разоблачения дона Перналя и его лжежены – для него лично на сегодняшний день есть единственное во всей Португалии дело. Дело его личной чести и достоинства!
Всю ночь он сидел в своем кабинете за составлением бумаг. Я же беседовала с вернувшимся из Касареса Андресом и Клариссой. К сожалению, за время моего отсутствия умер старый Карнелиус, с которым я мечтала наконец-то поговорить, выяснив, каким образом он раскрыл меня, в то время как другие и в ус не дули.
Наверное, мне следовало хорошенько отоспаться перед дальней дорогой, так как требовалось выехать на рассвете, но сон не шел. Кроме того, я хотела пообщаться со своими старыми друзьями и по возможности разъяснить один по-настоящему волнующий меня вопрос.
Глава четвертая. Тайна дона Санчуса, или отчего онемел Карнелиус
Конечно, я не могла не верить дону Санчусу, считавшему, что дон Перналь убил или заточил в какой-нибудь надежной крепости свою жену Катарину. Другое дело, не следовало полностью отвергать и версию колдовства. Ведь все знают, что колдовство – великое зло и против него можно спасаться единственно молитвами. И не получится ли так, что когда дон Санчус разгадает хитроумные планы злоумышленников и предъявит на опознание останки моей замученной подруги, люди перестанут верить в колдовство и не сдерживаемый никем сатана возьмет верх?!
Поэтому я все же оторвала дона Санчуса от его серьезных дел и уже перед рассветом, так как он тоже не собирался ложиться, попросила его дать мне необходимые разъяснения.
