отправленных М. М. Сперанским в Германию, а Мейер – во второй. До 1917 г. большое количество талантливых юристов стажировались в Европе, в основном в Германии.
В числе трудов немецких ученых Дмитрий Иванович анализирует работы своего учителя Г. Пухты и, конечно же, обращается к исследователям римского права, а также к историческим исследованиям и действующим законодательным актам.
На основании своих исследований ученый резюмирует, что «права казны относятся или непосредственно к имуществам, или отношение это установляется посредством обязательств». В первом случае законодательная защита казны «служит поводом к устранению всякого по возможности произвола или недоразумений представителей казны, и потому дело об отчуждении казенного имущества должно пройти через все степени гражданского суда». Во втором случае само происхождение права казны «определяется законодательством в такой точности, нередко даже с необходимостью, что существование их в законном случае считается несомненным, и потому всякий спор о них признается лишним».
В 1848 г. Мейер защитил докторскую диссертацию «О древнем русском праве залога» [206] и стал профессором.
В декабре 1853 г. Дмитрия Ивановича избрали деканом юридического факультета. Он был популярен среди студентов и коллег, и важно, что, несмотря на молодость, соответствовал всем существовавшим на тот момент требованиям, необходимым для замещения этой должности.
Однако кипучая деятельность Мейера проходила на фоне тяжелой и плохо излечиваемой по тем временам болезни – чахотки (туберкулеза), доставлявшей ему немалые страдания. Как писал слушатель Казанского университета Н. С. Соколовский, «Дмитрий Иванович был олицетворенная честность; вся его жизнь представляла служение одной идее; несмотря на невзгоды, на физические и нравственные страдания, он твердо, безуклонно шел к своей цели, ни разу не отступая, ни разу не погнувшись перед бурями» [207].
В 1852 г. Мейер составил завещание, чем немало напугал свою семью. Трудно сказать, почему явно незаурядного молодого ученого даже после успешной пробной лекции не оставили в Санкт-Петербурге, а отправили в Казань. Может быть, его воззрения были чересчур европейскими даже для западников из Главного педагогического института? Но стал бы он в столице тем самым Мейером, каким стал в Казани?
В 1853 г. вышел в свет труд ученого «О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях».
В 1855 г. Мейер издал книгу «Юридические исследования относительно торгового быта Одессы», которую он подготовил по результатам поездки и изучения темы непосредственно в Одессе. Говоря современным юридическим языком (если он может быть таковым), в этой работе речь идет об отношениях торговли как урегулированных законом, так и установленных обычаями. В ней Дмитрий Иванович освещал особенности портового города с разнообразием товаров, складов, магазинов и т. п. При этом он не скрывал своих эмоций, в частности отметил: «На некоторых улицах поражает большое количество маклерских вывесок – биржевых, городских и рыночных маклеров» [208].
В работе характеризуются заключаемые договоры, а также деятельность биржи, страховых компаний, коммерческого суда. Отдельное внимание Мейер уделил «разысканиям о движении переводных векселей» [209]. Впоследствии Дмитрий Иванович подготовил свои знаменитые лекции по вексельному праву.
18 февраля (2 марта) 1855 г. умер император Николай I, на престол взошел Александр II. Запахло воздухом свободы. Случайно или нет, но именно после смерти Николая I продолжительные хлопоты Мейера о переводе в Санкт-Петербург увенчались успехом.
Свое намерение он объяснял следующим образом: «Побуждает меня к тому желание служить в Петербурге как сосредоточии нашей умственной жизни, с которым я притом связан родственными отношениями» [210].
Летом 1855 г. Дмитрий Иванович переехал в столицу, где первоначально возглавил кафедру энциклопедии права в Училище правоведения, а 10 декабря перешел в университет на кафедру гражданского права и истории римского права, где перед новым годом начал читать лекции по гражданскому праву.
Но лекций было до обидного мало: 21 декабря 1855 г. Дмитрий Иванович прочел первую лекцию в Санкт-Петербургском университете, а 18 января 1856 г. умер от чахотки в возрасте 36 лет. Похоронен на Смоленском кладбище [211].
15
Павел Дмитриевич Киселёв
Первое в России ведомство, связанное с управлением государственного имущества, было создано не в 90-е гг. XX в., а немного раньше, в первой половине XIX в., и этот орган – министерство государственных имуществ, где первым министром был Павел Дмитриевич Киселёв (1788–1872).
Министерство и министр были мотором невероятных изменений, впоследствии названных крестьянской реформой, которая привела к отмене крепостного права в Российской империи. При этом, в отличие от подавляющего числа реформаторов разных времен и народов, Павел Дмитриевич оставался министром почти 20 лет.
В 1861 г. Киселёв в силу объективных и субъективных причин уже не был министром, но без его настойчивой и кропотливой работы отмена крепостного права вряд ли произошла бы.
Родился Павел Дмитриевич Киселёв в Москве 8 января 1788 г. в семье известных как в Москве, так и во всей империи лиц. Отец Дмитрий Иванович служил в Кремле, в том числе руководил Оружейной палатой. Он был сыном товарища (заместителя) губернатора Москвы. Мать Прасковья Петровна (в девичестве Урусова) была княжной, много времени уделяла воспитанию детей. Считается, что именно влияние матери заложило основу представления детей о равенстве всех людей перед Богом и между собой.
Сестра Павла Дмитриевича Елизавета передала эти взгляды своему сыну Д. А. Милютину, впоследствии ставшему военным министром (1861–1881) и проводившему военную реформу Александра II. Надо отметить, что Киселёв много общался с племянником до конца своих дней.
Наряду с материнскими наставлениями образованием Павел занимался с гувернером-французом. Ю. В. Готье писал о том, что семью Киселёвых посещали такие люди, как И. И. Дмитриев и Н. М. Карамзин, и «дружеская близость Дмитрия Ивановича с Растопчиным указывает, скорее, на консервативное направление» [212] настроений в кругу общения Киселёвых.
В начале 1805 г., т. е. в 17 лет, Павел пошел на военную службу, служил юнкером в архиве Коллегии иностранных дел, затем с 1806 г. был переведен в действующую армию. В начале 1807 г. Киселёв был отправлен на войну, в июне того же года под командованием генерала Л. Л. Беннигсена участвовал в сражении близ Кёнигсберга (Фридландское сражение) с французскими войсками. Сражение было проиграно. Киселёв вернулся в Россию с тяжелыми чувствами.
Гвардейский полк, в котором служил Павел Дмитриевич, располагался в Санкт-Петербурге до 1812 г. Широкий круг общения среди офицеров и при дворе дал возможность познакомиться со многими известными (как в тот момент, так и впоследствии) людьми. Вместе с тем в силу уже проявляющихся черт, таких как терпеливость, замкнутость, необщительность и нелюбовь к экстравагантным поступкам, Киселёв смог оградить себя от многих проблем. Нет известий о том, общался ли в то время Киселёв со Сперанским. Если и да, то вероятнее всего на приемах, личных встреч не было. Зато Павел Дмитриевич стал тесно общаться с другими лицами, в том числе с П. А. Вяземским, что переросло в дружбу на многие годы.
Александр I знал о молодом офицере по докладам о Фридландском
