Улыбка заиграла в уголках рта Зимат.
– Ты и сам совсем не урод, – сказала она и поцеловала Джона.
Ее губы были нежными и сухими. Уже ни о чем не думая, Джон обнял ее за талию и притянул к себе. Так они стояли довольно долго, но потом она отстранилась.
– Мне не следовало так поступать, – сказала Зимат, и ее глаза широко раскрылись от страха. Она посмотрела на свой белый халат, на котором остались коричневые следы после объятий Джона. – Мой халат – что я теперь скажу маме?
Джон протянул руку, чтобы ее утешить, и его пальцы оставили грязный след на щеке.
– Мне очень жаль, – пробормотал он, вытирая руку о тунику.
– Мне нужно уходить, – сказала Зимат, опуская на лицо чадру.
– Останься.
Джон подошел ближе, но она выскользнула из его рук и нырнула в дверь. «Возможно, это даже к лучшему», – подумал Джон, глядя вслед Зимат, которая почти бежала в сторону дома. Потом он закрыл глаза и коснулся своих губ. Несмотря на риск, ему ужасно хотелось снова увидеть Зимат.
* * *
– Легкие доспехи лучше, – настаивал Юсуф, сидевший на сеновале напротив Джона. Книгу, которую они читали – еще одну историю Первого крестового похода, – юноши отложили в сторону. – Наши воины способны стрелять из лука, сидя в седле, а также сражаться копьем или мечом. Они могут быстро атаковать и столь же быстро отступить. А ваши рыцари медленные и неуклюжие.
– Но они при этом сильные, – ответил Джон. – И ваши стрелы не в состоянии пробить доспехи. А когда рыцари атакуют строем, ничто не может встать у них на пути.
– Тогда зачем на нем вставать?
– Но если вы отступите, значит, вы потерпели поражение.
– Не обязательно. – Юсуфу в голову пришла идея, и он наклонился вперед, возбужденно жестикулируя. – Наши воины подвижнее. Что, если мы отступим перед вашей атакой, а потом сделаем полукруг и атакуем конницу с фланга?
Джон нахмурил лоб и ответил не сразу.
– Это может сработать, – наконец пробормотал он.
– Так и будет! – Оба посмотрели на вход в конюшню.
Там стоял Айюб, держа свою лошадь на поводу. За его спиной Джон увидел Турана и полдюжины мамлюков. Они вернулись из Алеппо.
– Что ты здесь делаешь с рабом? – резко спросил Айюб. – Спускайтесь, оба! – Юноши быстро спустились по лесенке и встали перед Айюбом, выпрямив спины. Сначала он посмотрел на сына, потом перевел взгляд серых глаз на Джона. – Ты пренебрег своими обязанностями, раб. Ты будешь наказан, но сначала позаботься о наших лошадях. – Он передал повод своей лошади Джону, тот завел ее в стойло и принялся расседлывать.
Мамлюки также завели лошадей в конюшню, оставив Юсуфа лицом к лицу с Айюбом и Тураном.
– Пожалуйста, отец, – заговорил Юсуф. – Это я отвлек раба от исполнения его обязанностей.
Айюб повернулся к сыну:
– И почему ты так поступил? Что ты делал на сеновале с рабом? – Стоявший за спиной Айюба Туран ухмыльнулся.
– Он учит меня сражаться. А я его – арабскому.
– Учишь его читать? – спросил Айюб, удивленно посмотрев на сына. – Он раб, а значит, опасен. Тебе не следует с ним разговаривать. Отправляйся в свою комнату и оставайся там до тех пор, пока я не решу, что с тобой делать. – Юсуф повернулся, собираясь уйти, но Айюб его остановил: – Подожди! Вернись! – Юсуф встал перед отцом. – Ты сказал, что раб учил тебя сражаться? – Юсуф кивнул. – Ты мне покажешь.
Айюб повернулся к своим людям.
– Оставьте нас, – приказал он. – И ты, Туран. – Он посмотрел на Джона. – Подойди сюда, раб! Ты будешь драться с моим сыном. Драться изо всех сил. И если у меня возникнет подозрение, что ты поддаешься, я тебя выпорю.
– Да, муаллим, – сказал Джон.
Он повернулся лицом к Юсуфу и занял боевую стойку. Айюб отступил в сторону, а Юсуф и Джон принялись кружить друг около друга с поднятыми вверх кулаками. Места в конюшне было мало, всего лишь утоптанная площадка размером десять на десять футов, которую с двух сторон ограничивали стойла. Юсуф знал, что небольшое пространство дает преимущество более крупному сопернику. Если Джон сумеет его схватить, бой сразу закончится.
Джон прыгнул вперед и нанес мощный боковой удар левой Юсуфу в голову. Юсуф наклонился, уходя вправо, но Джон предвидел его маневр, сделал шаг в сторону, повторяя движение Юсуфа, и нанес новый удар. Юсуф едва успел напрячь живот, когда кулак Джона угодил ему в корпус, и только крякнул, принимая удар. Однако тут же ответил прямым правой и отскочил.
Джон вновь пошел в атаку, опустив плечо. На этот раз Юсуф не сумел избежать столкновения. Он снова нанес прямой удар и попал противнику в нос. Джон отшатнулся, по его лицу потекла кровь, а Юсуф продолжал атаковать, ударив плечом в грудь Джона. Тот упал, и юноша моментально очутился наверху. Однако Юсуф тут же вскочил на ноги, прежде чем Джон успел его схватить. Франк поднялся не так быстро и стер с лица кровь тыльной стороной ладони. Подняв руки, он вновь двинулся к противнику.
– Достаточно! – сказал Айюб. Юноши опустили кулаки и повернулись к нему. Айюб долго смотрел на сына, потом кивнул и повернулся к Джону: – Напомни, как тебя зовут, раб.
– Джон.
– Ты больше не будешь работать в конюшне, Джуван. Ты станешь слугой моего сына. Будешь постоянно находиться рядом с ним.
– Да, муаллим.
Айюб снова кивнул, повернулся и пошел прочь. Юсуф улыбнулся. Он впервые получил от отца нечто похожее на похвалу.
Глава 7
Ноябрь 1149 – апрель 1150
Баальбек
– Аллах акбар! Аллах акбар! – Пронзительный голос муэдзина разбудил Джона.
Он скатился с соломенного тюфяка, протянул руку, открыл деревянные ставни, и его крошечную комнатку наполнил предрассветный сумрак. Как личный слуга Юсуфа Джон получил более толстое одеяло, тюфяк из соломы и отдельную комнату – маленькую и голую, но собственную. Однако он все еще должен был мыться с остальными рабами.
– Ас-саляту хайру мина-н-наум – Молитва лучше, чем сон, – продолжал муэдзин.
Джон встал и отправился в бани. Таур уже был там и с улыбкой приветствовал Джона:
– Смотрите, кто уже встал. Твоя красота хорошо выспалась, сакс?
– Получше твоей, – ответил Джон, стягивая тунику и снимая с полки глиняный кувшин. Остальные рабы уважительно расступились, давая ему возможность подойти к воде. Он наполнил кувшин и вылил его на голову. – Проклятье, какая холодная! – воскликнул он.
К счастью, в банях было достаточно тепло: небольшой огонь в соседнем помещении нагревал глиняные трубы, которые шли под выложенным плитками полом.
– Что тебе сегодня приказал твой хозяин? – спросил Таур.
– Как обычно: сначала занятия, потом фехтование на мечах. А что ждет тебя?
– Понятия не имею.
Джон вопросительно приподнял брови, но Таур больше ничего не сказал. Джон пожал плечами. В любом случае это его не касалось. Он всячески старался избегать Турана.
Джон закончил мыться и тщательно вытерся. Тем не менее он дрожал от холода, когда вышел наружу. Наступила осень, и холодный воздух спустился с гор, накрыв город. Джон вошел в хозяйский дом и по коридору направился в комнату Юсуфа. Дверь была открыта, Юсуф стоял на коленях на молитвенном коврике лицом к стене с начертанным знаком, показывающим направление на Мекку. Джон прислонился к дверному косяку и стал молча наблюдать. Юсуф положил ладони на пол перед собой и наклонился вперед так, что его лоб коснулся коврика. Через некоторое время он выпрямился и сел, опираясь на пятки. Все это время он тихо бормотал слова мусульманского молитвенного ритуала.
– Несомненно, ты самый достойный и самый великий, – заключил Юсуф уже немного громче, повернул голову направо, и, хотя он смотрел прямо на Джона, казалось, он его не замечает. – Салям аллейкам, – прошептал Юсуф. Да будет с тобой мир. Он повернулся налево и повторил: – Салям аллейкам. – После чего стал сворачивать молитвенный коврик. – Привет, Джон, – сказал Юсуф и поставил коврик в угол.
