Мертвую тишину прорезал отчаянный женский крик.
По толпе прошло легкое движение и, на глазах изумленных зевак, через головы солдат в неимоверном прыжке перелетел худощавый юноша, одетый в свободные штаны и рубаху.
В следующее мгновение он страшным ударом ноги сбросил с эшафота палача. За ним последовали чиновник и четверо его помощников.
Одновременно с этими, невероятными для всех присутствующих событиями, полтора десятка, невесть, откуда взявшихся бойцов, вступили в схватку с солдатами охраны и оцепления.
Среди собравшихся на площади мужчин было немало тех, кто неплохо смыслил в искусстве воинских игр, но и они никогда в своей жизни не видели такого стремительного каскада ударов.
Загадочные бойцы в считанные секунды разметали охрану. Двое из них уже разбивали цепи на руках и ногах осужденного.
Между тем, события продолжали стремительно развиваться.
На площадь, на полном скаку, ворвалась кавалькада всадников, среди которых выделялся пожилой вельможа в золотом одеянии.
С неожиданной для его возраста легкостью он спрыгнул с лошади и бросился к месту казни. Его сопровождали трое молодых людей.
Толпа замерла и расступилась перед ними, образовав проход к эшафоту.
Юань полулежал возле плахи, поддерживаемый за голову и плечи двумя Горными Братьями. Он еще не совсем осознал произошедшие события, и с отстраненным видом смотрел, как к нему приближается седовласый человек в желтом, шитом драконами халате.
На его груди покачивался золотой квадрат с изображением дракона – знак высшего отличия при дворе Императора.
«Тот самый золотой квадрат…». – Промелькнуло в голове Юаня. – «Я видел его в своих снах-воспоминаниях. Почему он на этом человеке? Или мне опять снится все тот же сон…».
Человек с золотым квадратом опустился перед Юанем на колени, и обеими руками прижал его голову к своей груди. Пахнуло чем-то бесконечно родным и давно забытым.
- Сын мой! – Со слезами на глазах сказал Главный Советник. – Малыш Ху-эр{299}…
- Меня зовут Юанем, господин. – Тихо ответил спасенный.
- Я знаю…. Мальчик мой! Ты – мой сын!
Все присутствующие на площади люди, включая Горных Братьев и прекративших оказывать сопротивление солдат, с немым удивлением смотрели на разыгравшуюся, на эшафоте сцену. Они не понимали ее смысла, но чувствовали, что происходит нечто значительное, выходящее за пределы их разумения.
Позади всех стояли несколько женщин. По щекам одной из них, молодой и очень красивой, текли слезы. Это была Ли-цин. Небо судило так, что она вместе со своей доброй няней, проходила площадь в тот самый миг, когда должна была свершиться казнь над человеком, неоднократно спасавшим ее жизнь. В последнее мгновение она узнала Юаня, и это ее крик отчаяния прозвучал над площадью.
Цай, который помнил Ли еще по событиям мятежа в Чаньани, подошел к молодому офицеру. Ли тоже узнал Горного Брата, защищавшего в то время их усадьбу.
- Цай! – Сказал он ему дрогнувшим голосом. – Юань – мой брат! Долгие годы мы считали его погибшим.
На лице Горного Брата отразилось неподдельное удивление.
- Как вы могли это узнать?
- Мы все расскажем вам, друзья! Но, вы! Какое чудо привело вас сюда?
- Монах Бао видел вещий сон, и Настоятель послал
нас с приказом помочь нашему брату. Но, он совсем ослаб и нуждается в помощи.
- Сейчас мы отвезем его домой, и там сделаем все необходимое. Я прошу вас пойти с нами.
- Хорошо! – Кивнул головой Цай. – Тем более, что несколько солдат, как мне показалось, побежали за подмогой. Мы можем вам понадобиться.
Цай не ошибся. В тот самый момент, когда Главный Советник с сыновьями и Горными Братьями собирались покинуть площадь, из двух боковых улиц показались отряды городской стражи.
Схватка неминуемо вспыхнула бы с новой силой, если бы не Главный Советник, который властным движением руки остановил нападающих.
Командир стражников подобострастно склонился перед могуществом власти, и подал солдатам знак отходить.
- Господин! – Неожиданно завопил судебный чиновник, руководивший казнью. – Господин! Смилуйтесь! Меня казнят вместо осужденного! Я должен дать какие-то объяснения своему начальству!
- Ты скажешь ему, что Золотой Дракон отменил казнь! – Высокомерно сказал ему Ли.
«А, ведь он прав!». – Подумал Главный Советник, которого события последних дней побудили быть более, чем осторожным.
- Вот что, Ли! – Сказал он сыну. – Везите Юаня домой, в усадьбу. Я подъеду немного позднее.
И он, в сопровождении Ян-ши, слуг и десятка Горных Братьев направился в сторону усадьбы полководца Ли Гуан-ли.
Когда Юаня увозили с площади, он приоткрыл глаза, и взгляд его упал на стоящую в толпе Ли-цин.
- Сестра…. – Чуть слышно прошептал он и слабо улыбнулся.
- Все хорошо! Он спасен! – Крикнул ей Ли, который тоже заметил девушку и ее няню.
Ли-цин, видя его счастливое лицо, радостно улыбнулась в ответ. Приличия не позволяли ей пойти за братьями, но ее душа сейчас была вместе с ними.
Главный Советник спешился у ворот дома Ли Гуан-ли. Сейчас, по его мнению, это был единственный, возможный путь быстро исправить ситуацию, и придать ей характер законных действий.
На счастье, командующий армиями оказался дома.
После пятиминутного ожидания слуга пригласил важного посетителя в дом.
- Рад видеть вас, господин Главный Советник! Хотя, сознаюсь, и не ожидал здесь, и в такое время. Простите мне мой домашний вид: я счел, что гораздо более неудобным будет заставлять вас ждать. - Приветствовал его полководец. – Но, чем я обязан вашему посещению?
- Господин командующий! Я бы никогда не осмелился потревожить вас дома, но мое дело не терпит отлагательств. Позвольте мне напомнить некоторые обстоятельства так доблестно захваченной вами крепости Эрши. Помните ли вы офицера, командующего ротой «молодых негодяев», по вине которого, как считалось, были сорваны переговоры с даюаньцами?
- Да, помню. Он и еще один солдат были приговорены к смертной казни, но сумели бежать. С тех пор о них ничего не было слышно.
- Я хочу рассказать вам историю, начало которой уходит в довольно далекие времена. Я был молод, счастлив и полон сил. У меня были горячо любимые жена и два маленьких сына. Я постоянно боялся за них, ибо не мне рассказывать вам о сложностях взаимоотношений людей в нашем государстве и, особенно, при дворе. Старуха, жившая неподалеку от Чаньани и прославившаяся даром провидения, предсказала моему младшему сыну возможную гибель от утопления. Зная это, его мать велела подшить к детской одежде сына куски легкой коры дерева, с которой он постоянно и пребывал.
