ценились мармелад, пастила и даже нуга, бывшая в то время совершеннейшим деликатесом. Десерт этот, как всем известно, пришел с Востока, и оттуда же поставлялись на фабрику миндаль и фисташки, использовавшиеся в качестве вкраплений в нугу.
Именно Сиу одними из первых стали приготовлять еще одну новинку — мягкую карамель, которую мы знаем как тянучку, или ириску. Называлась она на французский манер сафо. Ввиду ее довольно долгого срока хранения она очень быстро стала поставляться во все губернии России, включая самые отдаленные, и ассоциировалась исключительно с «С. Сиу и К°».
Славились Сиу и своим драже, особенно их фирменным драже с ликером. Это была их небольшая победа, потому что добиться того, чтобы жидкий ликер не растворил сахарную оболочку, было очень сложно. Перепробовали огромное количество вариантов, прежде чем технологи додумались добавить побольше крахмала в оболочку, а затем уже в застывший шарик влить сам ликер. Драже быстро получили незамысловатое название — «пьяные» конфеты, народ был в полном восторге от них.
Преуспели Сиу и в производстве печенья. По разнообразию печенья, особенно фигурного, им не было равных: помимо общепринятых квадратиков, пирамидок и сердечек, к великой радости детишек, они стали делать зайчиков, лошадок, белочек. И самое главное — они научились доставлять его в самые отдаленные области России целым, что для столь хрупкого товара было почти невозможно.
Каждый день на фабрике производилось 1500 пудов всевозможных вкусняшек, при этом рабочий день длился 13 часов (против 10 часов на «Эйнеме»), с семи утра и до восьми вечера, в сезон добавлялись еще два часа сверхурочно, то есть 15 часов. Понятное дело, что условия работы были кошмарными, но при этом — невероятно! — устроиться сюда можно было только по рекомендации. Это тоже, к слову, о нещадной эксплуатации рабочего люда… (Между прочим, так же сложно было устроиться продавцом в магазинах Сиу. Персонал тщательно отбирался. Кандидатов брали только из числа работниц кондитерской фабрики, хорошо себя зарекомендовавших. При этом работница должна была быть, во‐первых, симпатичной, во‐вторых, доброжелательной и, в‐третьих, расторопной.)
В начале XX века продукцию торгового дома «С. Сиу и К°» можно было уже не только купить, но и пробовать в новых кофейнях, открытых, к примеру, на Кузнецком Мосту в пассаже братьев Джамгаровых, или на Арбате — в деревянном доме, принадлежавшем купчихе первой гильдии О. Ф. Бромлей. О последнем местечке в прессе писали: «Пришла мысль устроить в соседнем зале, отделенном от магазина замечательною декоративной стеклянной перегородкой, маленькую кофейню “Теа-Room”, которая теперь ежедневно посещается самой избранной публикой, имеющей место, где немного отдохнуть и выпить чашку кофе или шоколада и скушать один из маленьких сандвичей».
В одном из самых оживленных мест города, на Тверской, где раньше Сиу арендовали большой подвал, появился новый огромный магазин, выходивший на Тверскую девятнадцатью окнами.
В воспоминаниях Екатерины Мангуби-Черкес «Записки старой москвички» есть упоминание об этом магазине: «Василий Васильевич имел в Москве еще несколько собственных домов, один из них — на Тверской, напротив памятника генералу Скобелеву. В первом этаже — магазин “Сиу и К°”. У меня есть пасхальное яичко фарфоровое, внутри которого сохранилась бумажная наклейка “Магазин Сиу и Кº, ул. Тверская, дом Варгина”».
А в уже упоминавшийся нами книге Ивана Шмелева он в очередной раз ссылался на лучшие кондитерские Москвы: «И стали мы с Клавнюшей считать, сколько завтра нам кондитерских пирогов и куличей нанесут. В прошедшем году было шестьдесят семь пирогов и двадцать три кулича — вписано у него в тетрадку. Ему тогда четыре пирога дали — бедным кусками раздавать. Завтра с утра понесут, от родных, знакомых, подрядчиков, поставщиков, арендаторов, прихожан, — отец староста церковный у Казанской, — из уважения ему и посылают. А всяких просвирок и не сосчитать. В передней плотники поставили полки — пироги ставить, для показу. И чуланы очистили для сливочных и шоколадных пирогов-тортов, самых дорогих, от Эйнема, Сиу и Абрикосова, — чтобы похолодней держать. Всем будем раздавать, а то некуда и девать».
Еще на Ильинке открылся магазин оптовой торговли и еще один при фабрике, здесь работники фабрики могли покупать свою собственную продукцию с существенными скидками.
Еще одна интересная деталь — к празднованию 300-летия Дома Романовых, отмечавшегося в 1913 году, Сиу выпустили новое печенье с говорящим названием «Юбилейное», то самое, что лежит сегодня на наших прилавках и любимо многими. В том же году в знак признания высокого качества продукции «С. Сиу и К°» удостаивается звания «Поставщик Двора его Императорского Величества».
После революции фабрика была национализирована специальным ленинским декретом. Через несколько месяцев предприятие Сиу стало Государственной кондитерской фабрикой № 3, а уже в 1920 году она получила свое новое название — «Большевик».
Как и в случаях с другими фабриками, отобранными у владельцев большевиками, марка «С. Сиу и Кº» долго не хотела «исчезать», и при новых владельцах на упаковке товара продолжали печатать: «Большевик» и в скобках «бывшая “С. Сиу и К°”».
После революции все члены семейства Сиу уехали во Францию. После чего на фабрике производство практически остановилось: если в 1915 году выпускалось почти семь тысяч тонн продукции, то в 1918-м — всего 140 тонн. «Сладкая жизнь» в Москве закончилась…
Напоследок две любопытные истории. Первая — про некоего молодого человека по имени Карл Фацер. В 1844 году швейцарский скорняк Эдуард Фацер с женой и семью детьми переехал в Великое княжество Финляндское, входившее в состав Российской империи, и поселился в столице ее — Гельсингфорсе. Правда это или нет — кто разберет, но говорят, что через пять лет, когда Фацеры закрепились на новом месте, а отец семейства заслужил репутацию лучшего столичного скорняка, он якобы спросил у своих сыновей, кто чем хочет заниматься. Старший сказал, что желал бы заниматься торговлей, второй — посвятить себя музыке, третий — стать знаменитым скрипачом, а самый младший — Карл — долго молчал, после чего изрек: «Хочу делать шоколад». Именно его выбором был более всего недоволен отец. «Ты меня удивил, Карл. Я надеялся, что ты продолжишь мой труд, шоколад — это несерьезное занятие для мужчины» — таков был его ответ. Но по иронии судьбы именно младший сын прославил свою фамилию.
После того как ему на глаза попалась книга «Шоколадная кухня» М. Конради, девятнадцатилетний Карл Отто Фацер отправился в Петербург изучать кондитерское дело. Он поступил на службу к господину Конради, отработал у него год, освоил технологию производства шоколада, затем нанялся к Жоржу Борману и, набравшись знаний, уехал обучаться в Германию и Париж.
Спустя шесть лет, в 1891 году,
