href="ch2.xhtml#id204" class="a">[19].
Во главе своего штаба, куда входили военное управление, военно-техническое управление, военно-морское управление, отделение Генштаба, управление обер-квартирмейстера, особый отдел (контрразведка), ВОСО (военные сообщения), главная квартира (Севастополь) и другое, Врангель поставил своего ближайшего друга и давнего соратника генерал-лейтенанта П.Н. Шатилова.
Объявив себя Правителем Юга России, П.Н. Врангель сформировал Совет при Главнокомандующем, который 6 августа был преобразован в Правительство Юга России во главе со статс-секретарем Александром Васильевичем Кривошеиным (1857–1921), который «оставил семью, прочно материально обеспеченную службу, удобную и спокойную жизнь в Париже и, не колеблясь, прибыл туда, куда его звал долг». Это был опытный управленец, в 1908–1915 гг. являвшийся главноуправляющим землеустройством и земледелием, членом Государственного Совета и Совета министров, бывшим ближайшим помощником П.А. Столыпина в проведении аграрной реформы. Врангель характеризовал его как «выдающегося администратора, человеком исключительной эрудиции, культурности и широкого кругозора, умеющим быть терпимым и стать на точку зрения другого» [20].
Начальником управления земледелия и землеустройства стал бывший сподвижник П.А. Столыпина сенатор ГВ. Глинка, Государственным контролером, осуществлявшим контроль за финансовой деятельностью ведомств (расходом отпускаемых бюджетных средств) был назначен депутат Государственной Думы 3-го и 4-го созывов Н.В. Савич; министром иностранных дел стал известный философ, экономист и общественный деятель П.Б. Струве, начальником финансового управления – профессор М.В. Бернацкий, управление торговли и промышленности возглавил бывший член Таврической губернской земской управы и государственный контролер в правительстве Северного Крыма в 1919 году В. С. Нал банд ов.
«Несомненно, что это был человек очень умный, лучше многих понимавший всю глубину происходивших в русской жизни изменений и ясно представлявший себе, что возврата к прошлому нет, – писал знавший в это время А.В. Кривошеева и работавший с ним председатель земской управы Таврической губернии, бывший депутат 1-й Государственной Думы В.А. Оболенский. – Головой он понимал, что нужны новые методы управления в смысле приближения власти к населению, упрощения административного аппарата, расширения прав самоуправлений и т. п., но долгая бюрократическая служба создала в нем известные привычки, навыки, а главное – связи с определенным кругом людей» [21].
П.Н. Врангель поставил А.В. Кривошеину задачу сформировать небольшое, но дееспособное правительство, могущее в короткий срок провести в жизнь намеченные им важнейшие преобразования. «Кривошеин на словах неоднократно высказывался против «большого» правительства для маленького Крыма, а между тем в Севастополе опять создались министерства с отделами, отделениями и пр. – с горечью отмечал председатель земской управы Таврической губернии В.А. Оболенский. – В Симферополе был губернатор, вице-губернатор, управляющий государственными имуществами, казенная и контрольная палаты, словом полный бюрократический аппарат, некогда управлявший целой губернией, все эти местные ведомства были возглавлены центральными министерствами в Севастополе. В которых количество чиновников было больше, чем в Симферополе. Работы у этих чиновников было немало, но большая ее часть заключалась в переписке с подчиненными им губернскими учреждениями. Это уродливое двухэтажное управление половиной губернии обходилось крайне дорого. Колоссальные средства продолжали тратиться и на заграничные дипломатические учреждения, в которых сохранялись прежние штаты служащих, получавших большие жалованья. Такие расходы ускоряли падение курса рубля. Кроме того, нужды центральных и заграничных учреждений удовлетворялись в первую очередь, а учреждения местные, связанные с насущными нуждами населения, чахли, получая ничтожные ассигнования…Итак, вместо упрощения аппарата управления была создана громоздкая бюрократическая надстройка над прежними губернскими учреждениями».
Сформировав правительство, Врангель обнародовал его стратегическую программу и цель своей деятельности. В ней говорилось: «Правительство юга России, обладающее полнотой власти и являющееся носителем русской национальной идеи, верное союзам и симпатиям России в полном единении с русским демократическим и патриотическим движением, кладет в основу своей политики, согласно своим декларациям, следующие начала: 1) в отношении будущего государственного строя России – главной целью, преследуемой правительством юга России, является предоставление народу возможности определить форму правления России путем свободного изъявления своей воли; 2) равенство гражданских и политических прав и личная неприкосновенность всех русских граждан, без различия происхождений и религий; 3) предоставление в полную собственность земли обрабатывающим ее крестьянам, как законное освящение захвата земли, совершенное крестьянами в течение революции; 4) защита интересов рабочего класса и его профессиональных организаций; 5) в том,) что касается государственных образований, создавшихся на территории России, правительство юга России, в духе взаимного доверия и сотрудничества с ними, будет преследовать объединение различных частей России в одну широкую федерацию, основанную на свободном соглашении, – объединение, которое явится естественным результатом общности интересов, прежде всего общих экономических нужд; 6) в отношении народного хозяйства – восстановление производительных сил России на основах, общих всем современным демократиям, предоставляющих широкое место личной инициативе; 7) формальное признание международных обязательств, заключенных предыдущими правительствами России по отношению к иностранным державам; 8) выполнение обязательств по уплате долгов России – реальной гарантией коего является осуществление программы восстановления народного хозяйства» [22].
Даже недруги П.Н. Врангеля признавали, что «никак нельзя отрицать, что барон наряду с безумным, чисто наполеоновским честолюбием обладал энергией, решимостью, даже политической изворотливостью. В лице Врангеля старая Россия, поддержанная французским капиталом, делала последнюю ставку в своей смертельной борьбе с Октябрьской революцией» [23].
Стремясь привлечь на свою сторону бойцов Красной армии, которая в основном состояла из крестьян, П.Н. Врангель издал 29 апреля приказ, в котором он освобождал от «всяких наказаний и ограничений по службе всех офицеров и солдат, если они сдались и перешли на нашу сторону, безразлично до сражения или во время боев, а равно и всех служивших ранее в советской армии».
В конце мая 1920 года Правитель и Главнокомандующий Крыма обратился к офицерам Красной армии со следующим воззванием: «Офицеры красной армии! Я, генерал Врангель, став во главе остатков Русской армии – не красной, а русской, еще недавно могучей и страшной врагам, в рядах которой служили когда-то и многие из вас. Русское офицерство искони верой и правдой служило Родине и беззаветно умирало за ее счастье. Оно жило одной дружной семьей. Три года тому назад, забыв долг, Русская армия открыла фронт врагу, и обезумевший народ стал жечь и грабить Родную землю. Ныне разоренная, опозоренная и окровавленная братской кровью лежит перед нами Мать-Россия…
Три ужасных года, оставшиеся верными старым заветам, офицеры шли тяжелым крестным путем, спасая честь и счастье Родины, оскверненной собственными сынами. Этих сынов, темных и безответных, вели вы, бывшие офицеры непобедимой Русской армии…
Что привело вас на это позорный путь, что заставило вас поднять руку на старых соратников и однополчан. Я говорил со многими из вас, добровольно оставившими ряды красной армии. Все они говорили, что смертельный ужас, голод и страх за близких толкнули их на службу красной нечисти. Мало сильных людей, способных
