В круге послышался смех, который жестом прекратил Много Шкур.
— Они очень скорбят о потере лошадей, — продолжал Черный Бобер. — У них осталось всего несколько животных. И еще они сказали, что их главный вождь, Быстрый Волк, все еще в ярости из-за гибели сына. Он поклялся убить Снимающего Голову, которого Крушители Черепов прозвали Волосатым Лицом. И они угрожали Народу.
Послышались презрительные смешки со стороны молодых воинов, но люди постарше помрачнели. Крушители Черепов не бросались угрозами попусту. Гарсия решил узнать больше об этом главном вожде, который однажды уже поклялся убить его.
Наконец настало время говорить вождю клана Лошади.
— Я — Кривые Ребра, вождь клана Лошади, — начал он. Его уверенность в себе с ростом уважения к нему, и Кривые Ребра выглядел впечатляюще. Сейчас он был одним из самых почитаемых вождей.
Были люди, которые начали поговаривать о Кривых Ребрах как о возможном преемнике верховного вождя. Старый вождь Много Шкур пережил уже бессчетное количество зим, когда его время пройдет, вожди всех кланов станут выбирать из своих рядов замену для него. А кто подходит лучше вождя клана Лошади, когда-то незначительного, но теперь поднявшегося так высоко?
Кривые Ребра знал об этих слухах и посмеивался над ними. Тем не менее его сообщение Совету должно быть достойным потенциального верховного вождя. Он был хорошим рассказчиком и сумел передать напряжение и переживания, связанные с набегом. Конечно же, его слушатели уже знали эту историю. Но тем приятнее было ее повторить.
Рассказ всех взбудоражил, и к тому моменту, когда Кривые Ребра завершил свое повествование, группа молодых воинов в задних рядах выкрикивала воинственные замечания:
— Проучить Крушителей Черепов!
— Показать им, что мы — Народ!
— Смерть Крушителям Черепов!
Их оказалось нелегко успокоить, но наконец порядок был восстановлен. Вожди коротко посовещались и пришли к единогласному выводу — еще не время идти на врага. Старый Много Шкур говорил твердо, обращаясь к молодежи в задних рядах. Всякие вылазки запрещены. Молодые воины неохотно покивали и промолчали.
Гарсия видел мрачные, упрямые лица молодежи. Очевидно, что старый Много Шкур не убедил их.
«Нечего и ожидать, — рассуждали они, — что вождь до конца поймет всю сложность такой вещи, как лошади». Ситуация обещала породить весьма серьезные проблемы.
Одно радовало Гарсию. Среди клана Кривых Ребер мятежников не было. Снимающий Голову даже несколько возгордился тем, что среди Лошадников царит хорошая дисциплина.
Когда Совет завершился, Гарсия пошел домой вместе с тестем:
— Койот, вождь Крушителей Черепов уже дважды обещал меня убить. Расскажи мне об этом человеке.
— Я мало знаю, Снимающий Голову. С Крушителями Черепов не водят знакомства. — Он помолчал и нервно хихикнул. — Я видел Быстрого Волка раза два. Большой сильный человек, говорят, прекрасный воин, он праздновал множество побед. У них никогда еще не было такого молодого верховного вождя. Быстрому Волку не больше сорока зим. Очень плохо, что ты убил его любимого сына, потому что этот человек — опасный враг.
Для Койота это была долгая речь. И она содержала полезные сведения. В первый раз Гарсия осознал серьезность угрозы. Он отчего-то считал вождя Крушителей Черепов стариком, таким, как Много Шкур.. Неспособным на физическую расправу. А оказалось, что клятву дал опытный воин в расцвете сил. Очевидно, Крушители Черепов возлагают вину за все беды своего племени на плечи молодого воина с волосами на лице. «И не так уж они ошибаются», — признавал Гарсия. Ему представлялись неизбежными два события. Большое побоище между двумя племенами и личный поединок не на жизнь, а на смерть между ним и вождем Крушителей Черепов. Последнее его несколько беспокоило, но он возлагал надежды на свою воинскую выучку и способности.
Большее беспокойство внушала другая опасность. Хуже всего было то, что юные бунтари могут спровоцировать столкновение прямо сейчас. Самоуверенные, как и полагается молодым людям, они всего несколько месяцев, как сели на лошадей. Некоторые их них были прекрасными охотниками, это верно. Но существовала немалая разница между тем, чтобы мчаться с копьем за бегущим бизоном, и вызывать на бой другого всадника, все желания которого сводятся к тому, чтобы уничтожить тебя. Гарсия опасался, что ретивые юноши будут вовлечены в битву, которая им не по силам. Битву, которая поставит под угрозу всех остальных представителей Народа.
Худшие опасения Гарсии подтвердились через несколько дней, когда завершился Танец Солнца. Когда клан Кривых Ребер пустился в путь, оказалось, что один из юношей исчез. Стали расспрашивать и выяснили, что еще один исчез из клана Красных Камней и двое — из Горного клана. Все они, как оказалось, были среди высказывавших возмущение на Большом Совете.
Юнцы потихоньку ускользнули ночью. Каждый отправился на своей лошади, и каждый захватил все оружие, какое у него было.
Делать было нечего. Четыре бунтаря никому не рассказали о своих планах. Вероятно, они отправились лично мстить врагу. Некоторые говорили родственникам исчезнувших юношей, что, возможно, те просто самостоятельно отправились на охоту, но никто в это не верил.
Люди выбрали места будущей стоянки, и кланы разошлись на лето в разные стороны. Клан Кривых Ребер двинулся на юго-восток, в земли Высокой Травы. Гарсии эти места нравились больше всех других земель, которые он повидал, живя с Народом.
На третий день пути Верный Глаз, шедший впереди, заметил следы четырех лошадей. Он сообщил об этом, и были приняты дополнительные меры безопасности. Скорее всего, на этих четырех лошадях ехали пропавшие юнцы, но сказать наверняка было невозможно. Это могли оказаться и чужие лошади. Оставалась надежда, что молодые люди, знавшие, в каком месте будет устроена летняя стоянка, просто выехали заранее, чтобы поохотиться.
Гарсия в это не верил. Он видел горящие взгляды на Совете и был убежден, что случившееся — проявление неповиновения. Эти молодые люди сознательно выступили против воли вождей. «И могут нарваться на неприятности, с которыми не сумеют справиться», — опасался Гарсия.
Два Ястреба, исчезнувший молодой человек из их клана, был упрямым и замкнутым. Угрюмо и холодно реагировал на любое предложение помощи. Гарсия часто задавался вопросом, зачем он вообще дает себе труд посещать его уроки. Очевидно, теперь он встретил родственные души в других кланах.
Четверо всадников были снаряжены так, что двигались гораздо быстрее остального клана. Их след все труднее было различить по мере увеличения расстояния между двумя отрядами. А по прошествии нескольких солнц, после летнего дождя, след исчез вовсе. Судьба юношей продолжала вызывать беспокойство, хотя некоторые были склонны вообще забыть о происшествии.
