Ознакомительная версия.
Поскольку из Москвы мы выступили очень поздно, нам пришлось сделать остановку в какой-то жалкой деревушке, лишь в одном лье от Москвы. Кавалерия Итальянской Гвардии, до сих пор остававшаяся в Шарапово, вышла на следующий день (19-го октября) и присоединилась к нам в Ватутинках, недалеко от поместья Троицкое,[119] где находилась штаб-квартира Наполеона. Там собралась почти вся армия, за исключением кавалерии, которая пошла дальше и Молодой Гвардии, оставшейся в Москве, чтобы защитить наш тыл. Мы испытывали сильный недостаток провизии, но все еще стояли здесь и питались той едой, которой каждый офицер нагрузил свою повозку, уезжая из Москвы.
На следующий день кавалерия Королевской Гвардии отправилась в Шарапово, 4-й корпус тоже, но только марш начался, как приказ был изменен и принц Евгений дал войскам указание следовать тем же маршрутом, что и накануне. Мы перешли реку Пахра возле деревни Горки.[120] От этой красивой деревни ныне осталось только название, а река, берега которой густо покрыты руинами особняков и усадеб, превратилась в поток мути и грязи. Далее была очаровательная усадьба Красное,[121] полностью разграбленная, но сохранившая очарование приятного контраста между элегантным зданием и крутыми и обрывистыми холмами, на которых оно было построено. Здесь мы сделали привал, а через час вернулись на главную дорогу и взяли правее, чтобы попасть в Фоминское, где генерал Бруссье и наша кавалерия уже пять дней бились с врагом. Марш по этой малолюдной дороге был весьма утомительным, но зато нам посчастливилось обнаружить несколько деревень, брошенных, но не так разграбленных, как те, что расположены ближе к главной дороге. Мы переночевали в Игнатово. Помещичий дом увенчивает высокий холм, с которого открывается вид на те места, откуда мы пришли.
Мы продолжили наш марш с намерением выйти на дорогу, ведущую в Шарапово, и прибыли в деревню Быкасово.[122] Я бы не стал так подробно описывать наш маршрут, однако, в данном случае это необходимо для того, чтобы читатель лучше понимал, с какими сложностями нам приходилось постоянно бороться. Мы пользовались крайне примитивными картами и шли без проводника, мы были не в состоянии даже выговорить названия встреченных деревень. В конце концов, мы повстречали какого-то крестьянина и держали его у себя около двух дней, но он оказался настолько невежествен, что мог сообщить нам только название собственной деревни. Этот марш, однако, имел большое значение для Императора, следовавшего за нами вместе с основными силами. И поэтому, по приказу принца мне каждый день приходилось рисовать карты нашего пути и отправлять их главнокомандующему.
Преодолев все препятствия, мы вернулись на Старую Калужскую дорогу. Через час мы прибыли в Фоминское. Дивизия Бруссье стала возле села, а принц с кавалерией прошел дальше, чтобы быстро произвести разведку занятых казаками окрестных холмов. Однако, увидев его, они сразу же уходили, давая, таким образом, Его Высочеству спокойно устроить лагерь там, где мы ожидали боя.
С военной точки зрения Фоминское являлось очень выгодной позицией для русских, если бы они решили его защищать. С холма было видно, что через середину деревни протекает река Нара, там ее русло сужается, и по причине этого сужения образовалось небольшое озеро с топкими и вязкими берегами. Вся армия должна была преодолеть это дефиле и перейти по единственному мосту. Тем не менее, по этому мосту было принято пустить повозки, а для пехоты построить другой.
Для того чтобы выполнить этот маневр и позволить части армии пройти перед нами, командование предоставило нам день отдыха (22-го октября.) В течение этого дня поляки, предводительствуемые князем Понятовским, шли на Верею – там находился атаман Платов со своими казаками. Вскоре подоспел Наполеон со своей свитой, и в одно мгновение деревня заполнилась повозками, людьми и лошадьми. Но, благодаря умелому управлению, все прошло благополучно – это удивительно, поскольку всех войск Ксеркса[123] было намного меньше, чем нашего багажа.
В тот же день капитан Эврар, побывавший в Шарапово, сообщил нам, что он слышал страшный грохот со стороны Москвы. Позже мы узнали, что это взорвался Кремль. Перед уходом из Москвы Молодая Гвардия получила приказ уничтожить все, что уцелело после пожара – так вот и была разрушена эта благородная крепость и ее великолепные внутренние постройки. Этот знаменитый город был основан татарами, а разрушен французами! Этот город – баловень судьбы, расположенный в самом центре континента, самым ужасным образом пострадал от необузданных страстей какого-то безвестного и темного островитянина! И в этом случае, ни один историк не может не отметить, что тот самый человек, который призывал нас жертвовать всем во имя прогресса цивилизации, в то же время, в своих бюллетенях похвалялся, что он отбросил Россию назад лет, по крайней мере, на сто.[124]
Около пяти часов утра (23-го октября) часть армии перешла через Нару и направилась в сторону Боровска. Наш 4-й корпус следовал за ней. В течение этого дня враг не появлялся. Казаки отступали, без сомнения, для того, чтобы сообщить своему главнокомандующему, что мы обманули его, покинув Новую Калужскую дорогу, проходящую через Тарутино, и выбрали Старую, через Боровск.
Враг, проинформированный о нашем маршруте, сразу же ушел из своего укрепленного лагеря в Леташово. Тем не менее, мы не знали, пойдет он на Боровск, или Малоярославец. Наполеон занял первый, расположенный на холмах, между которыми течет глубокая и труднопреодолимая река Протва.
Вице-король, расположившийся в полулье от Боровска, в маленькой деревне по правую сторону от дороги, приказал дивизии Дельзона идти на Малоярославец и захватить его до прихода русских. Город не был защищен, генерал без боя вошел в него, оставил гарнизон, состоящий из двух батальонов, а с оставшейся частью войск расположился на равнине. Мы, конечно, думали, что эта позиция теперь в безопасности, но на рассвете 24-го октября, услышали звуки мощной канонады. Понимая, что произошло, принц вскочил на коня и в сопровождении своей свиты поскакал к Малоярославцу. По мере приближения к городу, шум усиливался, мы слышали и ружейную пальбу с обеих сторон, а потом ясно увидели русских, которые наступали по Новой Калужской дороге с целью выбить нас с этой позиции.
Потом к нам подъехал генерал Дельзон и, обратился к принцу:
– Когда вчера вечером, я захватил этот город, никто не оказывал мне сопротивления, но сегодня, примерно в четыре часа утра, я подвергся атаке крупного пехотного соединения. Оба батальона тотчас взяли оружие, но не выдержав атаки превосходящих сил врага, были вынуждены спуститься с холмов и покинуть Малоярославец.
Ознакомительная версия.
