и не стал независимой страной. Вместо этого он был в конце концов присоединен к США, хотя и как «ассоциированное содружество», а не как штат.
Венесуэла была первым плацдармом Испании на материковой части Южной Америки. Во многих отношениях это карибская страна. В отличие от андской столицы соседней Колумбии, столица Венесуэлы Каракас, как и ее исторически важные сельскохозяйственные регионы, выстроена близ побережья Карибского моря. Большинство венесуэльских акцентов звучат на карибский лад, и люди африканского происхождения встречаются здесь так же часто, как и повсюду на берегах Карибского моря. Для венесуэльских любителей спорта бейсбол важнее футбола. Но у Венесуэлы есть и другие лица. Окраинные хребты Анд, пусть и сравнительно невысокие, дают стране горный регион, граничащий с Колумбией. Поймы великой реки Ориноко составляют третий регион исторического значения, отчасти объединяющий Венесуэлу и Колумбию. Тем не менее между соседями, имеющими много общего, отношения напряженные. Например, процветание Венесуэлы, основанное на добыче нефти, долгое время привлекало иммигрантов из Колумбии, и многие в поисках лучшей жизни въезжали в Венесуэлу без визы, создавая иммиграционные проблемы, аналогичные тем, что существуют сейчас между Мексикой и США.
Колумбия в региональном отношении еще более разнообразна. Население сконцентрировано в Андах, которые разделяются на три параллельных хребта, образуя длинные глубокие долины, разные по климату, кухне, образу жизни и акценту. Андский регион – основной ориентир для жителей Колумбии. Считается, что в зависимости от регионального происхождения колумбийцы будут говорить, выглядеть и действовать по-разному. Региональные стереотипы – естественное явление во всей Латинской Америке (как и во всем мире), но их изобилие и интенсивность в Колумбии необычны. Частично их создала колумбийская география, изолировав группы жителей друг от друга. Но частично каждая региональная идентичность в какой-то момент стала проектом, разработанным в рамках фольклора, повторяемым в юморе и подкрепленным политикой. Национальное государство Колумбии исторически было слабым, зачастую неспособным объединить разрозненные территории и управлять ими, в середине XIX века неуправляемые регионы даже стали ненадолго практически независимыми республиками в составе рыхлой национальной конфедерации. Этот географический и исторический фон помогает объяснить распространенность во второй половине XX века вооруженных группировок, способных противостоять национальному контролю.
Эквадор, так же как Перу и Боливия, – страна в основном андская. Высокогорные долины были домом для большей части эквадорского населения со времен инков и до 1960‐х, и язык инков там до сих пор широко распространен. Географически Анды делят Эквадор на три контрастирующие части: высокогорье со столицей Кито в центре страны; Амазонская низменность на востоке и прибрежный регион Тихого океана на западе.
Перу исторически лежит в сердце Андской Америки. До испанского завоевания оно было центром обширной империи инков с горной столицей Куско, а после – центром колонизации. Первоначально Перу также было богатейшей испанской колонией. Однако к 1800 году, накануне независимости, Перу уже пришло в упадок, затмеваемое мексиканским богатством, населением и авторитетом. Независимое Перу так и не вернуло себе ни известность, ни положение времен колониального расцвета.
География Перу практически такая же, как и в Эквадоре. Прибрежная равнина представляет собой узкую пустыню, протянувшуюся вдоль Тихого океана, с надвигающимися песчаными дюнами и небольшими долинами вокруг устьев рек, где создаются плоские и плодородные аллювиальные конусы – и условия для орошаемого земледелия. В этих оазисах, разбросанных по побережью, задолго до инков обитали коренные цивилизации, и до сих пор они важны для перуанского сельского хозяйства. Но большинство перуанцев живет на обширных высокогорных плато, к которым круто поднимаются от побережья склоны андских хребтов. Здесь многие до сих пор говорят на языке инков – кечуа. Наконец, восточные низменности Перу – амазонский регион – были включены в национальную жизнь сравнительно недавно.
Плотность сельского населения сделала Боливию средоточием жизни коренных народов Америки. Основной язык оседлых племен Боливии, аймара, по важности уступает только кечуа. Огромный серебряный рудник в Потоси был самым богатым местом во всей Испанской империи XVII века. Андское нагорье Боливии представляет собой исключительно высокое и широкое плато – альтиплано. Восточная низменность экономически сосредоточена вокруг процветающего города Санта-Крус, который предпочитает считать себя отдельной страной. Боливия участвовала в нескольких международных войнах и все их проиграла, а в 1880-х Чили захватила узкую полосу тихоокеанского побережья, соединявшую Боливию с морем. Сегодня большая часть импорта и экспорта Боливии вынужденно идет через ее бывшую территорию с разрешения Чили.
Географический профиль Чили уникален. Ее невероятная протяженность включает зоны самых экстремальных условий: от пустыни на севере до залитого дождями и покрытого ледниками юга. Основная часть населения Чили всегда концентрировалась в центральной долине с умеренным климатом, подходящим для производства знаменитых вин, к югу от Сантьяго. Анды, отделяющие Чили от Аргентины, не оставили особенного отпечатка в национальной жизни – море было важнее. После обретения независимости в 1810 году колониальная изоляция Чили внезапно закончилась: регулярное появление кораблей из нескольких торговых стран Северной Атлантики не оставило от нее и следа. В свою очередь относительное процветание и компактность поселений довольно рано обеспечили политическую стабильность. Лишь город Консепсьон на южной оконечности центральной долины время от времени бросал политический вызов своему антиподу Сантьяго, расположившемуся на северном краю.
Об Аргентине с умеренным климатом, напоминающим о центральной долине Чили, говорят: «город и нация». Буэнос-Айрес, ее столица и один из крупнейших портов Атлантики, раскинулся на берегу Рио-де-ла-Плата как южноамериканская, во много раз увеличенная версия Чикаго. Столичный мегаполис вобрал в себя примерно половину населения Аргентины и бесчисленное множество иммигрантов. Гостям из США город напоминает Европу, а вот интерьеры – все же скорее Латинскую Америку. За пределами столицы простерлась пампа, безграничный плоский горизонт плодородных, хорошо орошаемых сельскохозяйственных земель: Аргентина – одна из величайших житниц мира. А еще дальше к Андам тянутся широкие засушливые равнины. Пампа была домом для стад крупного рогатого скота и пастухов гаучо, затем для итальянских иммигрантов, выращивающих пшеницу, и их городских потомков, любителей танго, составляющих более привычный нам международный профиль Аргентины. В колониальный период гористая северо-западная часть страны была всего лишь поясом поддержки для рудников Потоси, и до сих пор весь северо-запад сохраняет андский колорит как физически, так и культурно.
Уругвай, крошечная республика к северу от Буэнос-Айреса, больше всего похож на что-то вроде затерянной провинции Аргентины. Столица Уругвая Монтевидео с прекрасной природной гаванью по архитектуре и атмосфере напоминает своего рода Буэнос-Айрес в миниатюре. На протяжении XIX века стада уругвайского скота, за которыми, как и в Аргентине, присматривали гаучо, конкурировали со стадами провинции Буэнос-Айрес, пока на рубеже XX века обе области не изменила европейская иммиграция.
