княже, — Волков зажег пару факелов, и поставил их в специальные подставки, подальше от стен. — Не волнуйся, пробу я снял, как видишь, живой пока. — Он поставил передо мной небольшой котел, вытащил ложку и, зачерпнув из котла ароматно пахнущую похлебку шумно втянул ее в рот.
Я только хмыкнул, оценив этот энтузиазм. Волков все никак не мог себе простить того покушения, которое так и осталось не раскрытым, но это и понятно, трудно что-то раскрыть, не раскрывая.
Как я не планировал самостоятельно готовить себе еду, ничего из этого не получилось. На меня смотрели, как на полного придурка, словно подозревали, что князь умом тронулся. Так что, хватило меня лишь на один раз. Все остальное время готовил для меня Волков. Я мог только наблюдать, как он помешивает в котелке, подвешенным над костром, очередное варево. Вообще, было вполне съедобно и даже вкусно, вот только почти всегда недосолено. Лично мне сильно не хватало перца и картошки. Но тут уж ничего не поделать, перец был редкостью, что касалось картошки — Америку еще не открыли, так что о ней приходилось только мечтать.
— Сергей, — позвал я Волкова, когда ложка стукнулась о дно котелка. — Что там происходит? Я не слышу пушек. — Словно в ответ на мой вопрос, раздался раскатистый грохот, ага, пушки стреляют, но очень редко.
— С стороны Твери давненько ничего не слышно. Но не спят же они, в конце концов? А наши снаряды нет-нет, да и пуляют для острастки.
— Хорошо, — я снова откинулся на спину и заложил руки за голову. Подремать что ли?
— Чего мы ждем? — задал вопрос Волков. Этот вопрос сегодня я прочел во многих, устремленных на меня глазах.
— Кого, — поправил я его. — Сегодня все решится. Если к нам пожалуют гости, то… — я не закончил говорить, когда матерчатая дверь снова приподнялась и в шатер вошел Милославский.
— Князь, к тебе бояре Тверские пожаловали. Хотят говорить с тобой, — сказал он, с любопытством поглядывая назад, видимо, именно там находились Тверские бояре, пришедшие, чтобы «поговорить».
— Ну вот, не зря ждали, — я усмехнулся, глядя на немного ошарашенное лицо Волкова. Поднявшись со своего ложа, я надел шлем и кивнул Милославскому. — Давай их сюда, послушаем, что они нам скажут.
Всего боярская делегация состояла из шести человек. Они все зашли в шатер, и в нем сразу же стало очень тесно. Вперед вышел представительный мужик с густой бородой — лопатой, закрывшей его лицо наполовину. В мерцающем свете факелов деталей было не разглядеть, я даже не мог точно определить, какого цвета у этого мужика волосы.
— Боярин Мышкин, княже, — мужик степенно поклонился. — Весть у нас к тебе престранная. Ничего не предвещало этого, но мы не так давно узнали, что Великий князь Михаил Борисович убег к литовцу на поклон. Мы же порешали, малой думой собравшись, что незачем тебе Тверь курочить. Все одно, племянник ты князю Михаилу Борисовичу, родной сестрицы сын. А у великого князя, если где дети и есть, то он о них не знает, так же, как и мы. Ты единственный наследник законный, великий князь Иван Иванович. Вот и пришли на княжение тебя звать.
— Твои слова правильные, боярин, вот только не могу я княжение поперек отца своего Великого князя Московского принять. Давай условимся, войду в Тверь я утром как наследник, не как завоеватель, а гонец, тем временем в Москву поскачет. Как Великий князь скажет, так и порешим. Ну а я пока здесь в Твери побуду, а то еще вернутся задумает Михаил Борисович, надо же будет встретить его. — Я не очень понимаю, почему он вообще удрал, ведь не ясно было кто все-таки верх одержит, мог только догадываться. Вариантов было два: узнал дядя Миша о заговоре бояр против него и решил свалить, пока не поздно; дядя Миша думал, что я нечто вроде разведотряда, за которым мчится во весь опор к Твери еще большее войско во главе с князем Московским, и опять-таки удрал от греха подальше. Как бы то ни было, дядя свалил, и завтра мне нужно будет как следует бабулю тряхануть, у которой казна запрятана.
— Так и порешим, — боярин Мышкин, который до этого негромко переговаривался со своими спутниками, снова вышел вперед и закивал. — Завтра ворота откроем, чтобы смог ты свободно въехать в Тверь.
И они резво развернулись к выходу. Я же пару минут смотрел им вслед, в то время как Волков, прищурившись, наблюдал за мною.
— Не спрашивай, — я прервал готовый сорваться с языка вопрос Волкова. — Просто не спрашивай.
Отметя все вопросы скопом, я снова завалился на кровать и на этот раз прикрыл глаза. Интересно, что же день завтрашний нам готовит.
Катерина
— Отвечаешь за него головой, — Риарио обратился к одному из наемников, который подошел в составе группы из запрошенных мною четверых помощников. — Никого в пыточную не впускать.
— Но я… — бедный наемник хотел было возразить, что он вообще тут проходил мимо и сейчас либо не его смена, чтобы стоять здесь на страже, либо он вообще не должен этого делать, но, прервавшись на полуслове, замолчал и кивнул, понимая, что его оправдания ни к чему хорошему не приведут.
— Остальные пока остаются здесь.
Больше не глядя на переглядывающихся солдат, он развернулся и довольно быстро пошел в направлении схрона. Мне было тяжело выдерживать такой темп, как и ожидалось, в итоге я прилично отстала. Риарио уже поднимаясь на лестницу, ведущую в галерею необжитой части замки, повернулся и остановился, чтобы меня подождать.
— Надо найти Вианео, — подходя к мужу, бросила я, слегка поморщившись от возобновившейся боли в животе. Я, глядя в оценивающие меня темные глаза, выпрямилась, скорее из упрямства, потому что ничем другим этот выпад вряд ли можно было назвать. Нет, ну можно конечно, но слово «идиотка» у меня ассоциируется только с оригинальной версией Катерины.
— Пойдем, я провожу тебя до твоей комнаты, — он взял меня за руку. От такого неожиданного прикосновения я слегка вздрогнула, что не укрылось от Риарио, и он быстро выпустил мою ладонь.
— Нет, я вернусь в комнату, как только мы решим нашу проблему, — и, подобрав подол платья, я начала подниматься наверх, костеря себя на чем свет стоит. Черт подери,
