— Ты голодна? — Она полезла в мешочек, прикрепленный к длинной полоске кожи на поясе, достала кусок мяса и протянула мне. Я схватила его зубами и мгновенно проглотила. Мясо оказалось жареное, но не такое, как когда-то утащила Иллин, а сухое и тягучее, я видела такое у Тлитоо: явно старое, но без сладковатой гнили, какая появляется на туше, оставленной на несколько дней. Похожий вкус был однажды у найденной мной дохлой лягушки, пролежавшей неделю на солнце, но мясо, полученное из рук девочки, еще и отдавало запахом костра. Ничего вкуснее я прежде не ела.
Кусты за моей спиной негодующе заскулили; я взглянула на притаившегося там Аззуена, который все-таки не оставил меня и шел следом, и обернулась к девочке. От запаха мяса рот наполнился слюной, хотелось засунуть нос в ее сумку и сожрать все до крошки, но я вспомнила о приличиях: девочка ведь так и не поняла, что мне от нее нужно, хотя уже, кажется, не боялась.
Я решила рискнуть. Взяв зубами ее запястье, я тихонько потянула девочку вперед, глядя на нее вопросительно.
Когда мои зубы коснулись кожи, глаза Тали расширились, но все же она позволила увести себя дальше в лес.
— Подожди, — вдруг сказала девочка. Она метнулась обратно в человеческий лагерь и тут же прибежала обратно с плоским куском сложенной оленьей кожи, повешенным на плечо; в руке, к моему удивлению, она несла заостренную палку, какую я видела у людей. Вблизи я разглядела, что острой была не сама палка, а приделанный к ее концу темный камень. Тали держала палку уверенно, как будто привыкла с ней обращаться.
Я направилась в лес; девочка шла позади, держа руку на моей спине. Когда мы отошли от лагеря, из-за деревьев осторожно показался Аззуен.
Тали вцепилась в мою шерсть, я услышала, как она торопливо сглотнула. Я выскользнула из-под ее руки и подошла поприветствовать Аззуена — показать девочке, что он свой.
— Не забывай, она нас боится, — предупредила я его. — Сразу близко не подходи.
Аззуен наклонил голову, не отводя взгляда от девочки. Тут же у наших ног сел Тлитоо.
— Я тебя помню, ворон, — сказала ему Тали. — Ты друг волчицы.
Тлитоо принял гордую позу, девочка почувствовала себя спокойнее и вновь глянула на Аззуена.
— Можно повести ее на мышиную поляну, — предложил он, и я обрадовалась. Мышей нашел Аззуен, а в охотничьи места не водят кого попало, и я была ему благодарна за приглашение. Правда, придется переплывать реку, но если девочка боится воды — я ей помогу.
Я кивнула и пошла вперед, указывая дорогу. Можно было повести Тали к Ольховой Переправе, однако для девочки путь может оказаться слишком долгим, поэтому я направилась туда, где река текла широко и спокойно.
— Погоди, волчица, — остановила меня Тали, поняв, что мы идем к реке. — Нам сюда.
Девочка крепче ухватила меня за шерсть, и я позволила ей вести нас, куда она решила, хотя я не понимала, зачем идти к нижней части реки, где течение быстрее. Там, где Тали остановилась, берег тянулся полого и широко, без обрывов, в стремительном потоке тут и там торчали валуны. Девочка ступила на камень и, когда я беспокойно заскулила, обернулась на меня через плечо:
— Я не всегда так неловка, что сваливаюсь в реку! Удивленная тем, что она правильно истолковала мою тревогу, я виновато приопустила уши. Девочка засмеялась.
— Я всегда тут хожу, — объяснила она, стоя на одной ноге и пытаясь удержать равновесие. — На том берегу живет моя бабушка, я привыкла. Она говорит, мне надо учиться плавать, но я, наверное, не сумею.
Девочка перескочила на другой валун, с него на следующий, затем прыгнула на торчащий из воды ствол дерева. Так, переступая с камня на камень, она добралась до последнего валуна и легко перепрыгнула на глинистый берег. В волнении я не спускала с нее глаз, однако она шла уверенно. Перебравшись вслед за ней, мы с Аззуеном повели ее к мышиной поляне.
Мыши умны. Если их выслеживать и преследовать так же, как крупную дичь, они мгновенно разбегутся и спрячутся. Поэтому надо нападать на них сверху, неожиданно, как птицы. Я не знала, умеет ли девочка охотиться на мышей, поэтому поймала ее взгляд, убеждаясь, что она за мной наблюдает, и выбрала себе добычу — притаившуюся в высокой траве мышь, которая усиленно нюхала воздух. Мышь чувствовала, что охотники где-то рядом, но, как всегда, не могла определить, откуда мы появимся. Я подобралась ближе, подтянула задние лапы к передним и сжалась, напружинив мускулы. Мышь не шелохнулась: она не знает, с какой стороны охотник, и боится бежать, чтобы не попасть ему прямо в лапы. Я привстала на задних ногах, высоко подпрыгнула — и приземлилась уже с мышью в передних лапах. Не дав ей дернуться, я тут же ее проглотила.
От девочки донесся странный звук. Сначала я даже подумала, что она расстроена или, чего доброго, ранена — она задыхалась и издавала что-то похожее на громкое уханье. Я в тревоге подбежала, звуки только усилились. Аззуен, на которого я глянула в замешательстве, был озадачен не меньше моего.
— Она над тобой хохочет, волчица-глупица, — каркнул Тлитоо. — Ей смешно!
А ведь и правда. Только вместо коротких и тихих выдохов, которыми девочка смеялась прежде, смех был долгим и громким, Тали даже присела на землю. Раздосадованная, я пошла дальше ловить мышей. В людях еще оставалось для меня много непонятного.
Охота приносила нам с Аззуеном то успех, то неудачу; временами налетал Тлитоо, норовя выхватить мышь у нас из-под носа, и вновь с довольным карканьем взмывал вверх, не обращая внимания на наш рык. Я все ждала, что девочка к нам присоединится, но она просто тихо сидела и наблюдала, временами посмеиваясь.
— Охотиться-то она будет? — недоуменно спросил Аззуен.
— Не знаю, — мотнула я головой. — По-моему, не хочет.
— А зачем ей тогда палка?
Раздалось шуршание — из зарослей солнцецвета вылез жирный кролик и застыл в нескольких прыжках от нас. Мы тоже замерли. Краем глаза я заметила, что девочка поднялась и теперь стоит наготове, с палкой в руке, тоже не двигаясь. Кролик — добыча существенная, не чета мышам, но и добыть его труднее: на малых расстояниях они бегают быстрее волков, и ловить их надо с умом, чтоб не спугнуть на первом прыжке. Кролик сидел между мной и Аззуеном; тот сделал мне знак глазами, отдавая право напасть первой. Я уже подобрала задние ноги и приготовилась прыгать, но едва заметно дрогнула — и зверек пустился наутек. Прежде чем я опомнилась, девочка перескочила через поляну и, замахнувшись палкой, вонзила ее острый конец прямо в бежавшего на нее кролика. Тот, замерев на палке, дернулся, и Тали, схватив кролика за голову, свернула ему шею.
