брат, в отличие от меня избравший стезю торговца. Именно он готовился взять в свои руки наши семейные дела после деда. В прошлом году он отправился в Константинополь, но до сих пор от него не было никаких известий. Собственно, он должен был вернуться прошлой осенью. Весть о его исчезновении уж никак не требовала спешки и срочной беседы среди ночи.
Дед указал нам с Самитом на стол с блюдом ароматного кебаба и отхлебнул из чашки.
– Я пригласил вас обоих для того, чтобы вы отправились на его поиски.
Дед выдержал долгую паузу, давая нам оправиться от изумления, и ласково продолжил:
– Вы ешьте, ешьте. А я пока расскажу всю эту историю с самого начала. В прошлом году один знакомый купец отправился за рабами в улус Джучи. Дорога дальняя, морем. Сначала до Константинополя, потом до Каффы или Таны. Торговля эта нешуточная, ибо рабы идут на пополнение армии. Главный покупатель – казна. Деньги здесь ворочаются немалые. Вот Омар и позарился. Заодно меня, старого дурака, с пути сбил. Для покупки рабов нужны деньги, поэтому торговцы обычно берут с собой товары для продажи, чтобы с выручки все и купить.
Омар придумал взять на продажу благовония. Обычно мы их сдаем посредникам в здешних портах. Ладан, например, идет к франкам, нам туда хода нет. К грекам тоже. Вот Омару и пришла в голову мысль попробовать добраться до Сугдейского моря. Там властвует хан Джанибек, они с нашим султаном друзья. До христианских земель рукой подать. Это же золотое дно! В каждом храме ладан курят. Дела сейчас после чумы плохо идут, покупателей мало. А купец тот поедет с султанской дорожной грамотой, кто его тронет? Вот так отправил я Омара с грузом ладана. Ровно год назад. Но вернулся тот купец осенью один.
Дед задумался, печально глядя на бесстрастную луну. Это была только присказка.
– Все было в порядке. Рабов купец привез, взял хорошую цену, со мной расплатился по полной. Передал привет от Омара. Сказал, что тот остался там еще по каким-то делам. По каким, неведомо. Торговый промысел таков, что здесь никто никого не выспрашивает – только если сами рассказывают. Что-то очень выгодное наклюнулось. Страна дальняя, неведомая. Всяко бывает. Зимой через море пути нет. Я думал, летом Омар вернется. А сегодня пришло письмо из Трапезунда. С караваном привезли. Заемное, на имя Омара. Прислали здешнему меняле.
Дед снова замолчал. По мере рассказа голос его становился все более суровым, и от былой шутливой манеры не осталось и следа. Настоящий купец не может шутить с деньгами. Возможно, опытный делец уже все понял бы из этого рассказа, но мы с Самитом были далеки от всех торговых тонкостей. Это понимал и дед. Тяжело вздохнув, он продолжил:
– По этому письму я должен выплатить почти тридцать тысяч иперперов. Сумма огромная. Кредитор не стал дожидаться оплаты, перепродав долг тамошнему меняле. По какой причине тот не попытался получить долг с самого́ Омара там, в улусе Джанибека? Ведь это было бы намного проще, да и выгоднее. Раз меняла переслал письмо сюда в Каир, значит, никакой возможности решить все на месте у него не было.
Выразительно помолчав, он закончил:
– А раз сам Омар не приложил своего письма, то значит, и его судьба неизвестна. Он пропал.
Ветры часто дуют не туда, куда хочется кораблю. Эти слова деда, сказанные той ночью, я запомнил лучше всего. На всю жизнь. Он сказал их, когда я стал отказываться. Тогда мне все это казалось каким-то безумием.
Ехать куда-то за тридевять земель, на край света. В страну, языка и обычаев которой я не знаю. Зачем? Если с Омаром что-нибудь случилось, то уж я точно не смогу ему помочь. Он старше и намного опытнее меня в жизни и в делах. Разве не лучше нанять знающего человека, умеющего распутывать зловещие тайны?
– Что бы там ни случилось, никто не в силах помочь, кроме правителя той страны. Это земля ислама. Хан Джанибек имеет мусульманское имя Махмуд. На своих монетах он пишет «султан правосудный Джелал эд-Дин», что означает «величие веры». Кто знает, что за узел там запутан? Может, его можно только разрезать? Тогда придется просить защиты и помощи у хана. Кому пристало это делать, как не родственнику? Ты несколько лет изучал законы, поэтому сможешь достойно выступить перед тамошними кади.
Кроме того, тебе придется действовать там от моего имени, с моей печатью. Это слишком большая ответственность и великий риск, чтобы я мог положиться на чужого человека. Что может взбрести ему в голову, когда он окажется за три моря отсюда, вне досягаемости здешних властей и законов?
Тем более все, чего я хочу, – это чтобы ты достиг пределов царства Джанибека и подал заявление о пропаже Омара. Больше ничего. Тебе не нужно никуда совать нос. Мало того, я это тебе строжайше запрещаю!
Голос деда дрогнул, и он заговорил тише и проникновенней:
– Мне самому не хочется тебя туда посылать. Но другого выхода нет. Если Омар не найдется, тебе все равно придется принимать мои торговые дела. Моих детей унесла чума. Остались только вы – два внука. Конечно, есть еще зятья, но мне хотелось, чтобы наше семейное дело и дальше носило имя Тариков. Кроме того… Не буду тебя обманывать. Дела мои не так уж хороши. Мне сейчас нечем платить этот долг. Вряд ли удастся и занять нужную сумму для его погашения. Выход один – отказаться платить под предлогом, что сделка была заключена незаконно. Я уже сказал об этом меняле, сообщив, что послал своего внука выяснять обстоятельства дела.
Слов нет – дед был настоящий делец. Уж если он раскинул сеть, то не оставалось ни малейшей лазейки.
Вот тогда, похлопав меня по плечу, он произнес те самые слова, врезавшиеся в мою память на всю жизнь. Эта бесхитростная поговорка подействовала на меня сильней, чем мудрые речи о неизбежности судьбы и превратности предначертаний.
Словно в подтверждение неожиданный порыв ветра вздул пламя на углях жаровен.
Я почувствовал, что корабль моей жизни понесло куда-то в неизвестность.
Древние говорили: человек может быть живым, может быть мертвым и может плыть по морю. То есть он еще не умер, но и живым его считать неблагоразумно. Плывущий по морю идет по грани между жизнью и смертью. Лучше всего справедливость этих слов чувствуешь в ветреную ночь на борту корабля, ушедшего вдаль от берега. Когда качаются стены и пол под ногами, скрипят снасти и
