К радости Пизона, ретиарий неплохо начал, нанеся удар своим трезубцем в самом начале и пустив кровь из задней части левой икры Селадуса. Реакция Селадуса была яростной, он отбросил Акеллу назад шквалом коротких атак. Он издал торжествующий крик во время последней стычки, когда Акелла поскользнулся и шлепнулся на задницу. Хотя ретиарию удалось преобразовать падение в кувырок и снова подняться на ноги, меч Селадуса сверкнув, оставил длинный неглубокий порез на его спине. Толпа одобрительно взревела. Селадус, однако, не развил свой успех, и Пизон пришел к печальному выводу, что мурмиллон просто играет с ретиарием. Нравится ему это или нет, но его деньги будут потеряны.
Вскоре после этого Акелле удалось поймать мурмиллона в ловушку, но сеть не охватила руку Селадуса с мечом. Тем не менее Акелла попытался пронзить своего противника трезубцем, даже когда Селадус рванулся вперед с мечом наготове. Акелле пришлось поспешно отступить, чтобы не быть выпотрошенным, в спешке потеряв свою сеть. Селадус остановился, сорвал узловатую сетку с гребня своего шлема и отшвырнул ее себе за спину, на дальнюю сторону Арены. – Сдавайся сейчас же, ублюдок! - взревел он.
Аселлус, должно быть, понял, что его шансы на победу быстро уменьшаются, но он был храбрым человеком. Он ответил непристойным предложением и яростным выпадом своего трезубца.
Селадус уклонился в сторону и бросился вперед, ударив своим щитом в живот Акеллы. С места Пизона был слышен свист воздуха покидающего легкие Акеллы. Несмотря на то, что запыхался, он не упал, а отшатнулся назад, и каким-то образом удержал свой трезубец между собой и Селадусом. Разозлившись, мурмиллон замахнулся на зазубренное оружие, но Акелла продолжал поднимать и опускать его, чтобы не датьему приблизиться. Затем он попытался рвануться к своей сети, но Селадус понял его цель и преградил ему путь.
По молчаливому согласию эти двое взяли небольшой перерыв, чтобы перевести дыхание. Из амфитеатра посыпались оскорбления и требования крови, и Селадус возобновил бой под громкие аплодисменты. Специалист по отражению трезубца Акеллы, наклоняя щит, сделал серию стремительных выпадов под древко оружия, каждый раз нанося удар мечом в сторону живота, бока или ног ретиария. Без своей сети Акелла был вынужден был отступать от каждой атаки или рисковал получить серьезную травму, и в конце концов удача отвернулась от него. Кровь брызнула на песок когда клинок Селадуса рассек его правое бедро. Акелла взревел от боли и попятился назад.
Селадус погнался за ним, быстрее, чем гончая за оленем. Клац. Клац. Его меч отбил трезубец Акеллы, который все еще разделял их. Щелчок. Мощным взмахом правой руки Селадус взмахнул лезвием вверх, подняв трезубец в воздух и обнажив Акеллу. Селадус бросился вперед, во второй раз ударив щитом в живот ретиария. Акелла упал плашмя на спину и Селадус выбил трезубец у него из рук, когда тот приземлился.
Легионеры одобрительно загудели. Вителлий взглянул на Пизона, который сделал вид, что ничего не заметил. «Слава богам, что я поставил всего один динарий», – подумал он.
Акелла больше не пытался сопротивляться. Раненый, лежащий на земле, с клинком Селадуса, касавшимся его горла, у него не было шансов. Еще большее беспокойство вызывало то, что многие зрители желали его смерти, скандирование «Югула (Iugula) Горло! Убей его!» эхом разносилось по амфитеатру.
Пизон не присоединился к этим крикам. Это было не только потому, что он поставил на Акеллу – этот человек сражался в меру своих возможностей. Он заслуживал еще одного шанса.
Акелла высоко поднял правую руку, указывая двумя указательными пальцами в небо в просьбе гладиатора о пощаде. Его призыв был встречен хором насмешек.
– Убить его! - потребовал один из легионеров, которых прогнали с Арены. – Продолжайте!
От грохота ног сотрясался деревянный настил. Сотни мужчин тыкали себя большими пальцами в горло, и крики становились еще громче: – Югула! Югула! Югула! Небольшое количество солдат взывало к милосердию, голос Пизона тоже был среди них, но их не было слышно.
Держа острие своего клинка у горла Акеллы, Селадус поднял взгляд на ложу для высокопоставленных лиц, расположенную на виду у Пизона и его товарищей. Хотя губернатор провинции Авл Цецина и заплатил за развлечения, он не потрудился появиться, что означало, что сидевший там штабной офицер был назначен на его место.
Постепенно воцарилась тишина, и скучающее выражение лица офицера исчезло, когда он поймал взгляд Селадуса. Он поднялся на ноги, и наблюдавшие за ним солдаты полностью замолчали. – Вам понравилось это состязание, легионеры Рима? - спросил он.
– Нет-т-т-т! – закричали они в ответ.
Тень раздражения промелькнула на лице офицера. – Селадус хорошо дрался?
– Да-а-а-а! - раздался ответный рев.
– А Акелла?
– Нет-т-т-т!
«Бедный ублюдок», - подумал Пизон.
– Значит, Акелла должен умереть? - спросил штабной офицер, вглядываясь в каждую часть трибун по очереди.
– Да-а-а-а!
– Сегодня ваш день, легионеры, - сказал офицер. Глядя сверху вниз на двух бойцов, он ткнул большим пальцем правой руки себе в горло. – Заканчивайте, - приказал он.
Скандирование и тычки большими пальцами возобновились: – Югула! Югула! Югула!
Селадус отступил назад и позволил Акелле подняться. Ретиарий не предпринял никаких попыток поднять свой трезубец, который лежал в пределах досягаемости. Вместо этого он с побелевшим лицом опустился на колени перед Селадусом. После минутного колебания он поднял подбородок, обнажив шею. Толпа пришла в неистовство.
– Я бы так не поступил. – Губы Вителлия были рядом с ухом Пизона. – Я бы схватился за оружие. Умер бы как мужчина.
– Он и умирает как мужчина, - парировал Пизон. – Нужно быть достаточно смелым, чтобы позволить казнить себя подобным образом.
– Клятва гладиатора - могущественное таинство, - произнес Юлий. – Я бы не хотел быть тем, кто нарушил ее и прогневил богов.
Селадус с большой осторожностью поместил острие своего меча во впадину чуть выше верхней точки груди Акеллы. Он бросил взгляд на штабного офицера, который кивнул, и еще один - на Акеллу, который показал свою готовность. Паузы не последовало. Селадус нанес удар с дикой силой, погрузив свой клинок более чем на размах ладони в грудную клетку Акеллы. Акелла напрягся; его руки яростно дернулись, и слабый сдавленный звук сорвался с его губ. Кровь брызнула в воздух, когда Селадус вытащил меч. На песок брызнули большие жирные капли, покрывая падающее тело Акеллы, голени
