что живым он отсюда вряд ли выйдет, было понятно всем, кроме, пожалуй, его самого. Непонятно только на что он в таком случае рассчитывает? — Подойди, пожалуйста. — Я никак не ожидала, что он подойдет ко мне без лишних вопросов, и даже поначалу немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила. — Смотри, вот эти два написаны мною, — я указала на письма, где было нытье про то, что я ненавижу свою жизнь, и короткая, чуть ли не заметка, а не полноценное письмо про Рим. — Вот эти, — пододвигая ближе оставшиеся два, которые были наиболее из компрометирующих в том ассорти, что показал мне Риарио, — написаны другим человеком. Я долго думала и пыталась вспомнить, когда именно я спала с Кара, и, главное, зачем мне было писать об этом Людовико. — Решила я попытать счастье и отодвинуть от себя подозрения в измене. Вдруг, это было единственным доказательством тому, почему у Риарио вдруг выросли рога. — Про Венецию я вообще не была в курсе, в это время я находилась в Форли, а ты был при папе в Ватикане. Если приглядеться, то можно увидеть разницу в написании некоторых букв. Чтобы не быть голословной, вот это было написано мной сейчас в комнате, и я могу это повторить в твоем присутствии, если тебе это будет необходимым. Если ты задаешься вопросом о том, могла ли я это подстроить, то подумай, зачем мне это? Я до последнего не знала, что меня Людовико решит убрать с игровой доски.
Я смотрела на Риарио, который взял письма и внимательно начал их рассматривать, словно видел впервые. Видя, что гонфалоньер занят другими делами, наемник решил попытаться свалить. На его попытки подняться, Риарио не обратил никакого внимания, но внезапно накатившая на меня ярость, когда я вспомнила, как меня бесстыдно попытались оклеветать, и показавшееся у него в руках оружие, не дала сделать больше ни единого движения предателю. Схватив в руки какую-то длинную металлическую спицу, я всадила ее чуть ли не до середины немного ниже шеи, которая по каким-то неведомым мне причинам была оголена у всех наемников армии, благо находилась я рядом у него за спиной.
— Сидеть, — сквозь зубы процедила я, надеясь, что ничего важного ему не проткнула, и он немного еще поживет.
— Не убивай его пока, — порекомендовал мне Риарио, разделяя мои опасения, даже не поворачиваясь в сторону нашей возни. — Если ты думаешь, что я не заметил его наглых шевелений, то ошибаешься. Но, спасибо. Теперь, когда я знаю на что смотреть, я вижу разницу. Ты знаешь кто в этом замешан?
Я отрицательно помотала головой. Да уж, вот тебе и средневековый быт. Ни тебе прости, извини, что сомневался. Хотя во всем этом Катенька то наша замешана была, только, видимо, в подобного рода шалостях, типа Кара, она была довольно осторожна, подчиняясь базовым законам общества и инстинкту самосохранения. Поэтому пришлось кому-то ее так откровенно подставлять, непонятно только зачем, потому что рассчитывать на это, как на запасной план было глупо. Людовико не столь прозорлив и дальновиден. А тот, кто писал письма помимо Катерины был всегда рядом с ней.
Внезапно меня пробил холодный пот, и затрясло мелкой дрожью. Я потянулась к флакону, который нашла у Кавали, и удивленно одернула руку, потому что он оказался пустым. Тогда я решительно взяла клочок бумаги, посмотрела на написанное той же рукой, что и письма, и передала его Риарио. Он изумленно вскинул брови и повернулся к наемнику, который демонстративно корчился от боли, так и не сумев достать злополучную спицу из тела.
— Кто заходил сюда, пока я отсутствовал, — еще раз попробовал попытать счастье Риарио, и, не услышав ответа, слегка надавил на торчащую железку. Это, скорее всего, было довольно болезненно, но наемник мужественно сдержал крик.
— Только время зря тянешь, — фыркнула я, понимая, что никаких эмоций действия супруга во мне не вызывают. Я настолько устала от этого клубка заговоров, что уже лично готова была взять нож поострее и прирезать предателя к чертовой матери, несмотря на последствия в виде тронувшейся крыши, которая бы понеслась с огромной скоростью к точке невозврата.
Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил нас замереть и замолчать, включая пленника. Входить не спешили, поэтому Риарио, выругавшись сквозь зубы, подошел к двери и резко распахнул ее. На пороге стоял неуверенно озирающийся Вианео, который протянул что-то моему мужу.
— Простите, что отвлекаю, но я нигде не смог найти сеньору. Она просила сделать ей отвар, поэтому я взял на себя смелость принести его сюда, ведь мой долг следить за ее здоровьем, которое оставляет желать лучшего. Многие видели, как она прошла сюда и больше в свои комнаты не возвращалась.
— Но Ванесса передала мне ваше лекарство, — подойдя к лекарю, я посмотрела на кубок, который он мне принес.
— Оно готовится достаточно долгое время, сеньора, да и я никогда бы не стал кому-то не то что поручать, но и доверять, свою работу. — Он нахмурился, глядя на сосуд, который так и держал в протянутой руке.
Внезапно до меня дошло то, что никак не хотело доходить, потому что я надеялась, что в этом мире можно хоть кому-то доверять. Меня затрясло, и теперь это заметили все. Схватившись за голову, я сделал шаг назад и чуть не упала, теряя равновесие, но Риарио успел меня подхватить, аккуратно опускаясь вместе со мной на пол и в конечном итоге садя себе на колени, видимо, чтобы не оставлять меня валяться на холодном полу.
— Тише, успокойся. Ответь, ты пила то, что тебе приносили раньше?
Я пыталась вспомнить, но у меня не получалось, собственно, как не получалось успокоиться, потому что я не была уверена, что не сделала хотя бы глоток. Меня накрыла самая настоящая истерика, с которой Риарио явно не умел справляться, делая только хуже.
— Зайди и закрой дверь, — приказал он, все еще держа меня на руках, я постепенно начала успокаиваться, но трясти меня не прекратило.
Вианео на секунду замялся в дверях, но потом решительно зашел внутрь. Опережая другой приказ, который был очевиден, он сделал довольно внушительный глоток из кубка и поставил его на стол.
— Теперь я могу осмотреть, сеньору? — я рассмеялась. Мне бы его выдержку. Но я всего лишь женщина двадцать первого века, основной проблемой которой было
