но Матрена Сергеевна перебила его:
– Обвалы ведь! Как, господи, прошел-то?
– Где полз, где бегом, – ответил он ей и продолжил рассказ, но Матрена Сергеевна все причитала, перебивая его.
– Уймись ты, бабка! Валенки дай и полушубок солдату. Новые мои. – Потом охотник обратился к ефрейтору: – Скачи, сынок. Сам подседлай. Я в горы пошел.
– Господи! – вновь забормотала старушка и затрусила в горницу открывать сундук.
Басков еще раз оглядел дно щели, следов снова не заметил. А они были, и если бы Басков имел чуть больше опыта, он понял бы, что едва заметные углубления в снегу – следы, которые уже успело замести задуваемой в щель поземкой. Басков же стоял и думал, куда ему двинуться вправо или влево. Если нарушитель прошел, где он, Басков, то мог укрыться в щели немного правей, а если тем путем, куда направился Олтухин, то левей. Солдат, немного подумав, пошел вправо, а метров через двести, ничего не обнаружив, повернул обратно. Вот уже позади то место, где он, Басков, спрыгнул в щель, вот еще пройдено метров двести, но следов не видно, Басков уже решил остановиться и ждать Олтухина, но здесь были высокие стены, и он пошел вперед, чтобы найти удобное для наблюдения место, и тут заметил несколько почти четких углублений у самой ледяной стенки. Нарушитель, видно, отдыхал, прислонившись к ней, а ветер поземку задувал сюда меньше, чем на середину щели.
Басков быстро пошел вперед. Щель становилась глубже и уже и, наконец, сузилась настолько, что солдату приходилось буквально втискиваться в нее.
«Пролезу! Раз нарушитель пролез!»
В нескольких местах Баскса разорвал куртку о неровные ледяные стены, но не обратил на это внимания и, как только щель немного расширилась, побежал. Он пробежал совсем немного и остановился, будто наткнулся на непроходимое препятствие: впереди, метрах в двадцати, сидел сгорбившийся человек.
Сделать первого шага Басков не решался: вдруг человек сильнее его, вдруг вооружен. Басков снял автомат, откинул предохранитель, дослал патрон в патроник и вскинул автомат, чтобы выпустить очередь в сгорбленную спину нарушителя, но сдержал себя:
«А если он не вооружен? И сопротивляться не будет?!»
Басков не выстрелил, а начал подкрадываться к нарушителю. Нарушитель же спал; он уже вторые сутки шел по горам; он знал их повадки, он чувствовал, что вот-вот наступит непогода, а с ней начнутся обвалы; он торопился спуститься в долину до того, как начнется пурга, но не успел, а поняв это, поднялся вновь на ледник, чтобы переждать непогоду в безопасности. Он считал, что сейчас здесь пограничников быть не может. Басков не знал ничего этого, он тихо приближался к нарушителю, с тревогой ожидая, что сейчас тот повернется и выстрелит в него из пистолета. Палец Басков держал на спусковом крючке.
Вот уже осталось несколько шагов, вот уже совсем рядом – нарушитель не двигался.
«В упор хочет! В упор…»
Басков бросился на нарушителя – тот мягко повалился на бок. С колен его соскользнула на снег двухстволка. Басков отшвырнул ногой ружье, заломил руки нарушителю назад и туго связал их. Нарушитель застонал.
«Жив. Хорошо», – с удовлетворением подумал Басков и теперь уже спокойно стал обыскивать его.
Нарушитель был небольшого роста, сухощавый, даже щуплый, и Басков упрекнул себя за то, что хотел ударить его прикладом.
Взвалив нарушителя на спину, Басков пошел по щели. Метров через сто она стала мельче. Положив нарушиля на снег, он приподнялся на цыпочки и начал смотреть, не идет ли Олтухин. Тот должен был подниматься примерно в этом месте.
Косые полосы снега сливались в единое белое полотно, которое кто-то впереди стремительно тянул на себя, и через это полотно просматривалась местность метров на сто. Никого.
«Пора бы», – подумал Басков, глянул на лежавшего у ног рушителя и вновь стал смотреть то вперед, то влево, то вправо.
«Вдруг где стороной прошел?»
Басков поднял автомат и дал две длинные очереди – сигнал, на который должен отозваться Олтухин. Подождал. Ответа не последовало. Выпустил еще две очереди. Ответа нет.
«Не случилось ли что?! – подумал Басков, вспомнил обвал и то, как убегал от него, а потом услышал удаляющийся гул гор: – Вдруг не эхо? Вдруг и в расщелке произошел обвал, и дальше тоже?!»
Басков схватил нарушителя, вылез из щели, взвалил задержанного на спину и торопливо зашагал вниз.
Спуск в расщелок он нашел не сразу, а когда увидал его и, скользя и падая, почти скатился вниз, то остановился ошеломленный – со скал не свисали глыбы снега, весь он сполз на дно расщелка, и черный гранит щетинился острыми камнями, мимо которых проносилось белое полотно метели. Басков быстро пошел по расщелку (будто не лежала у него на спине тяжелая ноша), к скале, у которой они разошлись с Олтухиным.
«Там он! Там!»
Но и у скалы никого не оказалось. Басков обошел ее. Пусто. Лишь ветер и снег.
«Завалило! Искать! Искать! – мысленно приказал он себе. – Разгребать снег в расщелке!»
Он уже хотел повернуться и идти обратно, но увидел, что в том месте, где прыгали с обрыва и нарушитель, и он с Олтухиным, в ущелье спрыгнул человек. Басков лег, но когда внимательно всмотрелся в человека, то узнал в нем охотника. Узнал и обрадовался.
– Антон Никифорович, сюда!
– Поймал, говоришь, вражину? – довольно проговорил охотник, когда подошел, А затем, уже с тревогой в голосе, спросил: – А где третий ваш? Роман где? Семен говорил, что двое вас тут?
– Под обвал попал, – ответил Басков.
– Искать нужно. Давай только этого в чувство приведем.
Они начали тереть снегом лицо нарушителя. Вскоре тот застонал и бессмысленно посмотрел на охотника и солдата. Баскову стало не по себе от этого взгляда, он даже поежился, а Антон Никифорович спокойно проговорил:
– Оживеет сейчас. Три лоб ему.
– О-о-ой, голова, – простонал нарушитель.
Взгляд его испуганно метнулся на пограничника, потом на охотника, нарушитель вскочил, но поскользнулся и, если бы Басков не успел схватить его за шиворот, покатился бы вниз.
– Не дергайся! – прикрикнул на него Басков.
– Теперь бери эту вражину и давай на заставу, – приказным тоном заговорил охотник. – По той тропе, где Семен прошел. Обвалов нет там теперь. Встретишь своих по пути. А я поищу Романа.
– Нет, – ответил Басков. – Не пойду на заставу. Я должен искать Олтухина. Должен. Вместе пойдем.
– Раз так хочешь – пойдем. Бери вражину.
Искали они долго. Разгребали снег, где им казалось, что может находиться Олтухин. Их руки уже не чувствовали холода, сами они замерзли, потому что холодный ветер все усиливался.
Начало темнеть, и все меньше оставалось надежды, что Олтухин будет найден. Басков все
