лет. Королева, пока будет жива, часто будет навещать ее. Король, имя которого ла Вальер как последнее «прости» примет при постриге, не навестит ее никогда.
Луизу в сердце и у трона сменит Франсуаза Атенаис де Монтеспан (1641–1707). Пойдем и здесь – как и в случае с ла Вальер – от полной титулатуры нашей героини, разом вводящей в ту атмосферу, в которой она жила и царила.
Итак, Франсуаза Атенаис, урожденная герцогиня де Мортемар из рода Рошешуаров, маркиза де Монтеспан. То есть здесь, в отличие от первой фаворитки Людовика XIV, налицо высшая знать королевства, а не рядовое, по сути, провинциальное дворянство.
Когда Франсуаза впервые прибыла ко двору, ей было 22 года, и она уже была замужем. Ее внешний облик отвечал тогдашним идеалам красоты (некоему отблеску вкусов Возрождения) – она была полной, светловолосой, с голубыми глазами. (Лишь эпоха следующего царствования вплотную и успешно займется формированием эталона красоты, более отвечающего современным представлениям.)
Прибытие супругов Монтеспан ко двору было продиктовано денежной стесненностью – их поместья вблизи испанской границы, в провинции Гнеинь, были в долгах: маркиз и поначалу был не слишком богат, да и молодая жена, отпрыск высшей аристократии, уже и тогда отличалась мотовством, которым она будет в дальнейшем удивлять всю Европу. Так что состояние маркиза было с помощью его дражайшей половины сильно подорвано.
Мадам де Лавальер молит о прощении королеву перед отъездом в монастырь. Художник Л.-А. Деснос
Версаль, вместо того чтобы поправить финансовые дела маркиза, покусился – в лице короля – на его половину, на самое ценное, принадлежавшее гнеинскому аристократу.
В этой охоте на новую красавицу, которая поначалу выступала в роли испуганной лани, а потом, войдя во вкус, сама стала охотником, весь двор, естественно, был на стороне обожаемого монарха. Все удивлялись – как можно пожалеть любимому королю такую малость: жену и честь.
Двор уже жил по новой морали. Маркиз, доселе находившийся вдалеке от него, в провинции, придерживался морали классической, т. е. устаревшей.
Маркиз устраивал королю сцены ревности, в открытую жаловался на него придворным, вламывался в кабинет к Людовику, дабы застать его в интересном положении со своей Франсуазой. Так же он входил и в комнаты супруги, зная, что в это время ее навещает король.
Но самое неприятное – он грозился не отказываться от детей Людовика и Монтеспан, которые по закону принадлежали ему (первенец королевской крови Луи-Огюст, будущий герцог Мэнский, родится в 1670 г. Всего детей будет четверо: Луи-Огюст, которого король даст в мужья принцессе Конде, граф Тулузский и две дочери – одна выйдет замуж за принца Конде, вторая – за герцога Шартрского, будущего герцога Орлеанского. Таким образом, дети маркизы породнятся с самой высшей знатью. Кроме того, Людовик легитимирует всех четверых с правами принцев крови, а потом специальным эдиктом признает их право на престол). И даже хотел увезти их с собой в Гиень.
Неуступчивого маркиза все по-дружески уговаривали образумиться. Весь двор, весь Париж. Мольер в комедии «Амфитрион» устами своего персонажа давал Монтеспану совет: «Делить супругу с Юпитером не позорно». Но тот все никак не желал понимать, травмируя сердца влюбленной пары.
Мадам де Монтеспан. Неизвестный художник
В конце концов Людовику это надоело (и так он терпел не один год) – и он засадил маркиза в Бастилию. Правда, ненадолго, а чтобы только дать понять ему, что с богатым не судись и не рядись. И чтобы не особенно уж шокировать свет, который как-то весьма напрягся, увидя, что у каждого во Франции есть возможность получить в дополнение к рогам еще и тюремную баланду.
Вскоре маркиза выпустили из Бастилии и выслали в свои поместья. Там, вне себя от ярости и огорчений, обманутый муж устроил ей «похороны», символизирующие, что она для него отныне мертва.
Он собрал всех родных, друзей, прислугу и объявил им о кончине жены (в дальнейшем, навещая Париж, он будет там заказывать по ней заупокойные мессы; будет сам носить траур и оденет в него детей. Короче, до конца своей жизни – маркиз Луи-Анри де Монтеспан умрет в 1702 году, – он будет любить и ненавидеть бросившую его жену).
На следующий день пустой гроб, который сопровождали маркиз и двое его детей, понесли к часовне. Перед входом в нее маркиз приказал открыть двери настежь, прокомментировав свое распоряжение: «Мои рога слишком велики для узкого входа». Гроб опустили в землю и на надгробном камне высекли имя маркизы.
В своей мести маркиз проявлял немалую изобретательность. Марии Терезии, супруге короля, он отправил письмо с подробным изложением романа ее супруга. Периодически приезжал в столицу – пощекотать нервы жене и королю. Людовик опасался подобных наездов. Так, 17 мая 1679 года он писал Кольберу: «Господин Монтеспан в Париже, следовало бы наблюдать за его поведением. Этот сумасшедший способен на экстравагантные выходки». Кольберу предлагалось принять меры, дабы маркиз оставил Париж «как можно быстрее».
Король даже создал специальный отряд для охраны маркизы (в основном – от мужа, ну и других ее доброхотов) из представителей родовитейшего дворянства.
При наличии подобных отношений среди супругов их развод, что Католическая церковь и так весьма не приветствует, был весьма затруднителен. Хотя король на этом и настаивал (именно потому, что Монтеспан была замужем, она так и осталась маркизой, а не стала, например, герцогиней, как ла Вальер).
И его настойчивость в конце концов принесла свои плоды: после многочисленных проволочек и исполнения бесчисленных формальностей свобода неверной супруге (классический повод для развода), хоть и со скрипом, но была предоставлена. Генеральный прокурор Парижского парламента принял решение о прекращении брачного союза супругов де Монтеспан.
Развод, естественно, сопровождался разделом имущества (Франсуаза Атенаис, кроме страсти к мотовству, испытывала такую же страсть к стяжанию, а, кроме того, уж больно хотелось хоть как-то уколоть оставляемого мужа). Это потребовало продажи имущества маркиза, который очень умело защищал интересы своих детей, по сути дела разоряемых данным разделом. Агенты короля принуждены были согласиться с логикой маркиза, и он получил материальную компенсацию – для детей.
Отныне маркиза была свободна и могла спокойно предаваться восторгам любви. Собственно, и то и другое она уже и
