Том напрягал зрение и всматривался в горизонт, чтобы хоть что-то там разглядеть.
Незаметно начинало светать, и где-то далеко, за горизонтом, занималась заря.
Зуро, прислонив голову к холодной стене, обнял Софию, которая запустила свои милые ручки ему под рваные штаны и мирно спала.
Том окончательно продрог.
За хижиной громко залаяла собака, которую Зуро привязал ночью, и Том насторожился. Он окинул взглядом кустарники, но ничего не заподозрил.
Теперь у него не выходила мысль о Генри, который до сих пор не вернулся. Скоро утро, и неизвестно, что там с ним… Том успокаивал себя, что все обойдется – он ведь сам вызвался идти к этим дикарям. Но кто мог это сделать кроме него? Ему же надо было показаться перед Софией героем, вот это он и сделал ради нее.
Том еще некоторое время рассуждал о его поступке и пришел к выводу, что сам вряд ли смог бы на это решиться.
Он уже в который раз напрягал зрение, вглядываясь в горизонт.
Снова залаяла Бэби, и Том направился к ней.
Он присел около собаки, поглаживая ее по голове, взамен получая множество лобзаний.
– Ну, что ты лаешь? – спросил он. – Успокойся, нам шуметь нельзя. Кругом столько непонятного и опасного, что просто голова кругом идет.
Том разговаривал с Бэби, а сам чувствовал чей-то пронзительный взгляд в спину. Он сжал свою палку и медленно стал поворачиваться назад. Никого не было видно, но он был уверен, что кто-то за ним все же наблюдает. Он чувствовал этот жадный и пронзительный взгляд, который не давал покоя никому из его друзей. Первая почувствовала его своим женским чутьем София и сказала об этом Генри. Потом стали это чувствовать и все остальные. Эти синие ночные тени, которые так близко появлялись у их хижины, стали беспокоить всех…
Том поднялся и медленно направился в хижину.
Дэвид сидел в углу и пытался найти в куче рыбных костей хоть что-нибудь съедобное. Зуро и София спали, прижавшись друг к другу.
– Пора вставать, – громко объявил Том. – Кто-то хотел меня подменить ночью?
Зуро потянулся и открыл глаза.
– Почему ты меня не разбудил? – спросил он Тома.
– Ты так пригрелся рядом с Софией, что я не стал тебя тревожить, – сказал Том. – Вставай, надо подумать о пище. За тобой рыба, а Дэвид ее приготовит.
Том присел у огня и стал греть руки.
– Дэвид, иди пока к берегу и просматривай горизонт, – сказал Том.
– Мне всю ночь слышался какой-то шорох за нашей хижиной, – сказал Дэвид. – Ты ничего подозрительного не замечал?
– Все нормально. Иди на берег, пока Зуро не наловит рыбы, а я немного полежу.
София открыла глаза.
– Надо утром пойти искать Генри, – заявила она.
– Его не надо искать, – ответил Том. – Он не пропал. Он у этих дикарей, и если они ему дали огонь и отпустили к нам, значит у него все в порядке. Он умный парень и обязательно найдет способ дать о себе знать или даже появиться здесь.
София снова заплакала.
– Началось утро, – нахмурился Том. – Ты можешь когда-нибудь не проливать свои слезы?
Эту ночь Генри провел в хижине вождя.
После ужасной трапезы захмелевший Генри уже мало что помнил. Он сидел на травяном настиле и покачивался. Его глаза просто закрывались, и сон борол его изо всех сил. Привыкший к хмельным напиткам, Хаки Яма был бодр и весел. Били Зау громко с ним болтала, пока Генри не уронил свою голову ей на плечо.
Вождь встал, приложил руки к груди и поклонился. Его дети тоже встали и проделали то же самое.
Били Зау постелила Генри рядом с собой. Он долго ворочался – мутило в животе. Мяса он съел совсем немного, только чтобы вождь был доволен своим угощением, а вот самовнушение сыграло в его организме большую роль…
Генри почувствовал горячее тело девушки и пришел в себя. Она придвинулась к нему поближе и положила голову ему на грудь.
– Это не грех, если мы с тобой что-нибудь совершим, – прошептал возбужденный Генри, погружая ее в свои объятия.
– Нас так не любят, – в свою очередь прошептала Били Зау.
– А как?
– Нас некогда обнимать. Наши воины должны добывать еду и воевать… А мы рожать детей, чтобы пополнять племя.
– Это все у вас делается на ходу? У Хаки Яма есть девушка?
– Нет, он молодой, но может пользоваться любой – то его воля.
Генри не понял, что этим хотела сказать Били Зау. Она почему-то стала говорить на таком ломаном английском, что Генри порой ее очень плохо понимал.
– Хаки Яма – молодой и красивый воин, – сказал Генри. – Он храбрый. Я его видел тогда, когда встретился с ним один на один.
Били Зау разговаривала с Генри, не переставая наслаждаться его телом. Ее руки просто не унимались, ощупывая и все больше возбуждая его плоть.
Генри прижал девушку к себе, украдкой взглянул на вождя, который сидел к ним спиной и снова что-то бормотал.
– Он спит когда-нибудь? – спросил Генри.
– Он ложится спать под утро, пока не убедится, что все духи покинули нашу землю. Сейчас он обеспокоен появлением чужих людей, – объяснила Били Зау.
– Это мои товарищи, – заволновался Генри.
– Они чужеземцы и наши враги. Так говорят боги.
– Я тоже, получается, ваш враг?
– Нет. Ты становишься воином и будешь жить у нас. Тебя вождь принял благодаря Хаки Яма. Он хорошо про тебя говорил. Ты ему понравился, поэтому ты и здесь. – Она не оставляла Генри в покое, пока он не застонал. Били Зау сжала его член рукой, чувствуя, как она становится мокрой от извержения его плоти. – Это вода богов, – прошептала она, облизывая свою руку.
– Что, это так надо? – заметил Генри.
– Вода богов дает всем силу. Когда она попадает в тело, появляются дети, она убивает внутри всех черных духов и очищает от грехов.
– Не понял – это как? Это же…
– Нет, это вода, и не спорь со мной. Кому она достанется – тот счастливый и любимый, храбрый и сильный.
– У вас все этой водой пользуются? – не успокаивался Генри.
– Да. И воины, и женщины.
– А Хаки Яма?
– Я беру воду богов у него. Пока я молода и нет у меня детей, то должна пользоваться водой воина. Она мне помогает жить.
– Ну и обычаи у вашего племени, – заметил Генри, стараясь не обидеть Били Зау. – Значит, Хаки Яма был с тобой?
– Нет. Я все это делаю руками, как положено женщинам нашего племени. Теперь есть ты у меня, но тебя еще надо очистить от всех черных богов. Это должен сделать только сын вождя.
– Это еще как? – приподнялся на локтях Генри.
– В тебя надо влить его святую воду, и тогда ты станешь воином нашего племени законно.
– Он меня что, должен трахнуть?
– Он должен в тебя влить свою святую воду, тогда тебя вождь примет в воины нашего племени. Сейчас ты наполовину наш враг, – объяснила Били Зау. – Тогда я с тобой могу жить, как положено женщине.
