Карлик успокоился.
— Тогда поставь меня на землю!
Скорпион с улыбкой исполнил требование человечка.
— У тебя есть хозяин?
Карлик сжал кулаки.
— Отведи меня к нему! — приказал Скорпион. — Или я сломаю тебе шею и все здесь разрушу!
Он говорил спокойно, но это и было самым страшным.
— Идем!
Карлик провел Скорпиона по длинному подземному коридору, и они оказались в помещении со сводчатым потолком. Навстречу им вышел еще один карлик — бородатый, с широкой грудью и крепкими ногами.
— Ты — Скорпион?
— Да, это я.
— Бог Сет приказал мне отдать тебе все наши владения. Теперь ты — повелитель Нубта.[14] Мы — искусные мастера, и отныне будем повиноваться тебе.
— Что же поручил вам Сет?
— Проникать в толщу земли, в толщу горы и добывать там золото.
Бородач открыл ларчик и вынул ярко-желтый слиток.
Скорпион с любопытством повертел его в руке.
— Золото? А зачем оно нужно?
— Золото — это плоть богов. До сегодняшнего дня наша работа была для всех секретом. Доверяя тебе это несравненное сокровище, Сет делает тебя самым богатым человеком в этом мире. Ты сможешь купить все, что захочешь!
Серпами с деревянными ручками и резцами из кремня жнецы срезали пшеницу и рожь на уровне середины стебля. Женщины веяли зерно на гумне после того, как ослики, топчась по снопам, вымолачивали его. Урожай выдался обильным, и зерно складывали на хранение в недавно построенные амбары под строгим надзором специальных полевых писцов, подначальных Старику. Ни одно зернышко не должно было остаться неучтенным.
Работать в такую жару было тяжело, и все же люди радовались результатам своего труда и благодарили богов за то, что черви, мыши, саранча, воробьи и гиппопотамы не разорили полей, раскинувшихся вокруг Белой стены. Так что запасенного зерна, а значит, хлеба и пива должно было хватить надолго.
Когда работы по переписи населения были закончены, Старик занялся организацией скотоводства. Все поголовье — коров, телят, быков, коз, овец и свиней — пересчитали, и все надеялись, что вскоре мяса будет вдоволь. Садоводы хвалились обильным урожаем самых разных овощей и фруктов. Разумеется, Старик сам присматривал за виноградниками и с удовольствием присутствовал на сборе урожая и наблюдал за тем, как из гроздей выдавливают сок.
Когда Нармер преподнес в дар Мину, возродившейся жизнетворной силе, первый сноп, крестьяне возрадовались, ибо, по словам царицы, этот сноп символизировал врагов, связанных и неспособных более причинить кому-либо вред.
Нармер же думал о Скорпионе. Ниоткуда не поступало вестей о грабежах или разбое и даже о том, что кто-то случайно его видел. Рыбаки нашли его лодку с пробитым днищем, но ни его трупа, ни тела Ирис рядом не оказалось. Многие думали, что их тела унесло течением и они стали добычей рыб.
Однако царь наверняка почувствовал бы, случись с его названым братом что-то плохое, поэтому не допускал мысли о его смерти. Скорпион спрятался, возможно, в самом сердце пустыни — во владениях своего повелителя. Угомонился ли он в обществе демонов или же готовится к войне за власть?
Теперь Белая стена была под надежной защитой и могла выдержать любую атаку. Но большая часть Двух Земель — увы! — оставалась уязвимой, и нужно было время, чтобы обеспечить надежную защиту всем жителям страны.
Скорпиону все это было известно. Но где он возьмет армию?
Нармер счел бы ошибкой недооценивать таланты своего брата, и мысли о предстоящем столкновении неотступно преследовали его. Питаемая мстительной злобой, доблесть Скорпиона могла помочь ему разрушить царство.
— Ваше величество, все готово! Царица ждет вас! — сообщил ему Старик.
Следуя за носителем царской печати, Нармер прошел из конца в конец деревни, расположившейся совсем недалеко от Белой стены. Густые Брови, его носитель сандалий, следовал за своим господином. Теперь жалкие лачуги исчезли — их сменили маленькие каменные домики с погребами и чердаками. За счет государства в каждой деревне соорудили печи для выпекания хлеба и силосные ямы, и старшим в деревнях и поселениях было вменено в обязанность радеть о благополучии своих подопечных. Если же кто-то из них не справлялся со своими обязанностями, Старик немедленно подыскивал замену. А когда он получал жалобы от крестьян, то сперва выслушивал спорщиков и только потом передавал жалобу царю.
Работы по созданию оросительной системы шли полным ходом, на это утро была назначена очень важная церемония. Старик был сам не свой, опасаясь неудачи. Густые Брови думал о своем, его заботило лишь собственное благополучие. Он удивлялся и бездействию Скорпиона, и поразительным успехам Нармера и понимал, что время действовать для него еще не пришло.
На плотине стояли Нейт, Большой Белый, шакал Геб и ослик Северный Ветер, который сам принес последнюю корзину земли. Дать сигнал к началу первого праздника Открытия озера — освободить путь воде в пруд, из которого ее будут брать для полива самых удаленных от реки полей и садов, — надлежало царю.
Гильгамешу не терпелось изобразить эту сцену — знаменательное событие в начале царствования.
Взяв в руку скипетр, Нармер освятил будущий пруд, и царица попросила богиню Нейт наполнить его энергией первичного океана. После этого царь разбил последнюю перемычку из тины.
Зрители затаили дыхание. На мгновение многие усомнились в успехе, и все же драгоценная вода соблаговолила потечь по пути, который для нее создали люди. Пришло время отпраздновать свою победу.
* * *
Проверив, расставлены ли часовые на ночь, генерал Густые Брови направился по берегу канала к белым стенам столицы.
Ему хотелось пить, он дремал на ходу и мечтал о прохладном пиве.
— Замедли шаг и смотри прямо перед собой, — послышался вдруг рядом глухой голос. — Нам надо поговорить.
— Крокодил! Я…
— Если попытаешься бежать, мои рептилии тебя разорвут. Не надейся от нас скрыться.
Густые Брови подчинился приказу главы клана. От ужаса кровь застыла у него в жилах.
— Я вижу тебя насквозь, — сказал ему Крокодил. — И я могу сообщить Нармеру, сколько раз ты предавал своих господ. Но ты мне еще можешь пригодиться.
Возвращение к реальности было жестоким. Генерал и представить себе не мог, что повелитель рептилий появится здесь, у самой Белой стены. Он успел забыть, что Крокодил цепко держит его в своих когтях.
— Твое будущее для меня ясно как день, генерал! Или ты сохранишь верность мне, или я выдам тебя твоему царю! Что ты выбираешь?
