Именно это он объяснял своему сыну:
— Все то, что я сделал для Эхнатона, оказалось напрасным. Его имя предано позору, воспоминания о нем уничтожены, поклонение Атону запрещено, и город, который он построил, все больше и больше приходит в упадок. Все свои надежды я возлагал на Сменхкару. Его правление было слишком коротким, чтобы можно было что-то изменить.
— А Тутанхамон? — спросил сын. — Он молодой, у него будет время…
— Меня не интересует, к чему приведут мои усилия, но я опасаюсь не увидеть этого.
Повернувшись спиной к красной горе, они направились к своим вьючным животным, ослам, которые мирно щипали траву. Секретарь и зодчий последовали за ними.
— Почему?
— Снова сталкиваются слишком мощные силы. Лучше не вмешиваться в битву между слонами.
— Какие силы?
К ним присоединились секретарь и зодчий, и Тхуту сделал знак сыну, что они возобновят разговор позже.
На следующий день регент созвал общее совещание правителей. Наконец собрались почти все — не было только заместителя регента Хоремхеба. Помимо Первого советника там был Майя, Маху, Пентью и новый фаворит, Усермон. Сам того не ожидая, присутствовал также Нахтмин. Что здесь делал военачальник, несущий ответственность за границы?
Тхуту был поражен: отодвинув в сторону Майю и Маху, которые считались нейтральными, Ай объединил вокруг себя тех, кого шепотом называли «бандой Верхней Земли». Нахтмин был его двоюродным братом, Усермон был родом из богатой семьи, проживающей в Верхней Земле, к тому же племянником Гуи, еще одним вельможей из Верхней Земли, в настоящее время наместника страны Куш. И Пентью был его новой продавшейся дьяволу душой. Как и предсказывал Хоремхеб, господин Ахмина готовился взять инициативу в свои руки.
И собрание состоялось в отсутствие Хоремхеба, господина Мемфиса, считавшегося главой Нижней Земли. «Какая же цель этого?» — спрашивал себя Тхуту.
Первый раз с того времени, когда бывший царский лекарь оказался в немилости, Тхуту снова увидел Пентью при обстоятельствах отнюдь не случайных. Двое мужчин обменялись любезными приветствиями, но сдержанно. Первый раз Тхуту увидел и Нахтмина после той ночи в доме Апихетепа в Саисе, когда приказал его арестовать и отстранить от должности. В этом случае приветствия прозвучали весьма холодно.
— Я вас созвал, — начал Ай, — чтобы сообщить о решениях, принятых в результате размышлений, пока я был несколько дней в Ахмине. Порой бывает полезно, — отметил он с легкой улыбкой, — оторваться от улья и посмотреть на все со стороны.
С довольным видом он пробежался взглядом по собравшимся.
— Я решил назначить военачальника Нахтмина Управителем охраны царства.
Маху старался сохранять спокойствие.
— Военачальник Нахтмин, — продолжил Ай, — обладает большим опытом и высоко почитаем в армии Двух Земель. После смерти царя Сменхкары его усилия по наведению порядка в царстве были бесценны. Этот человек отличается прекрасным знанием обстановки не только в городе, как считает Начальник охраны Маху, но также и за его пределами.
Иными словами, Нахтмин, получив это назначение, стал бы выше Маху на голову и полностью контролировал бы охрану. Таким образом, регент решил нейтрализовать Маху.
Ай повернулся к Пентью с таким видом, будто ему очень нелегко поднимать этот вопрос.
— Наш уважаемый Пентью, — начал он, произнося каждое слово с едва заметной саркастической интонацией, — руководил до сих пор царским архивом, и теперь он хорошо изучил это дело. Не сомневаюсь, что он приобрел ценный опыт.
Он выдержал паузу.
«Ценный опыт!» — подумал Тхуту. Разумеется, он теперь знает, к чему могут привести тесные взаимоотношения с богом Атоном и каким непростительным был поступок Эхнатона, когда он в то время отказался ответить на просьбы союзников о помощи! Он узнает также, что милость властителей не может защитить от немилости их преемников.
— Думаю, — снова заговорил регент, — что опыт такого человека можно лучше использовать, нежели для хранения документов прошлого. Поэтому я решил, что отныне на него будет возложена ответственность за дипломатические контакты.
Начальник ведомства иностранных дел. Это был престижный пост.
И внезапно Тхуту посетило озарение. Пентью был единственным человеком, который мог разоблачить Ая, подтвердив его вину в отравлении Эхнатона. Помиловав его, он заставлял его молчать! Никто не мог больше ему угрожать вызовом для дачи свидетельских показаний бывшего лекаря, как это делали он сам и Хоремхеб!
Гениальный ход. Сильным был тот, кто умел договариваться, а это старый шакал делал превосходно — он тоже играл в шашки.
Впрочем, иронический взгляд регента так и сверлил его. Ай ожидал, какова будет реакция Первого советника. Тхуту внешне не проявил ни малейшего волнения; он придал своему лицу выражение мягкого одобрения. Маху бросил на него взгляд, который говорил: «Как? Ты ничего не скажешь? Неужели собираешься согласиться с тем, что этот отравитель станет главой ведомства?» Но он ни на что не реагировал.
— Наконец, я решил сделать еще одно представление, — продолжил Ай. — Здесь присутствует Усермон — племянник наместника Гуи. Совсем недавно он был цветком Дома Жизни при храме Осириса в Омбосе. Оценив его глубокие знания в делах божественных и людских, я решил вырвать его из родной почвы ради пользы царства.
Взгляды были направлены на молодого человека, который скромно улыбался.
«Еще один новобранец Верхней Земли», — подумал Тхуту.
— Я решил его назначить заместителем Первого советника, помощником нашего уважаемого Тхуту.
Взгляды обратились на бесстрастного Тхуту.
— Он будет оказывать содействие своему наставнику со всем пылом своего сердца и поможет ему выдерживать груз обязанностей, который, опасаюсь, не стал легче за последнее время.
Ай устремил взгляд на Тхуту, ожидая, по всей видимости, ответа.
— Усермон может рассчитывать на такую же благосклонность с моей стороны, регент. Между тем, я сожалею… — сказал Тхуту, не заканчивая незамедлительно фразы.
Пауза была великолепной. О чем же сожалел Советник? Все ждали резкого замечания. Нахтмин напрягся.
— Я сожалею, что не смогу в полной мере воспользоваться знаниями Усермона, так как в ближайшее время, регент, я намереваюсь сложить свои полномочия.
Это решение он вынашивал уже в течение нескольких месяцев; теперь ему представился удобный случай.
Все в зале молчали. Было заметно, что большая часть присутствующих огорчены. Это означало многое. Все осознавали, что это заявление свидетельствовало о пренебрежительном, если не презрительном, отношении Советника к устремлениям Ая. Очевидно, Тхуту ясно видел цели банды Верхней Земли и не стремился участвовать в сражении ни с одной, ни с другой стороны.
