и сильной президентской власти. Несколькими днями позже, успешно избежав покушения на свою жизнь, Шеварднадзе начал расправляться со своими бывшими союзниками по Государственному Совету, и консолидировать власть в своих руках. Министр Государственной Безопасности Игорь Гиоргадзе был обвинен в подготовке покушения и бежал в Москву. Лидер «Мхедриони» Джаба Иоселиани был арестован и обвинен в соучастии [9]. На выборах 5 ноября 1995 года Шеварднадзе был избран президентом страны, а его партия – Союз Граждан Грузии – обрела решающее большинство в новом парламенте».
Поиск «благосклонности Кремля» оказался безуспешным. Россия не только не оказала помощи в военном строительстве, но и переговоры с желающими отделиться при ее посредничестве также не принесли желаемого результата. Российская Госдума не ратифицировала подписанный в Тбилиси «рамочный договор». Москва не сочла нужным учесть интересы Грузии, посчитав, что с восстановлением территориальной целостности страны она потеряет мощные рычаги влияния на нее.
И в самом деле, если обратиться к высказываниям российских политиков и аналитиков того времени, то станет понятно, что Грузию не воспринимали в качестве серьезной силы. Российские геополитики не рассматривали вопрос о восстановлении территориальной целостности Грузии. Напротив, они разрабатывали планы ее дальнейшего деления.
Очевидным крахом поиска путей урегулирования конфликтов с помощью России стали происходившие в мае 1998 года события в Гальском районе Абхазии. Грузия якобы должна была восстановить контроль над этим районом с молчаливого согласия Кремля, но все закончилось катастрофой.
Эта катастрофа называлась так: «шестидневная война» в Абхазии. Она шла с 20 по 26 мая 1998 года, и это была операция вооруженных сил самопровозглашенной Республики Абхазия по ликвидации грузинских полувоенных формирований, пытавшихся установить контроль над территорией Гальского района.
Согласно абхазским источникам, в середине мая стало известно, что боевики при поддержке внутренних войск Грузии планируют ко дню независимости Грузии, 26 мая, с боем овладеть Гали и отторгнуть Гальский район от Абхазии, сделав его автономным районом. Получив такую информацию, руководство Абхазии приняло решение о проведении операции по уничтожению грузинских боевиков в Гальском районе.
Согласно информации грузинских СМИ, это Абхазия ввела в Гальский район около 1 500 солдат с танками T-55 и T-72, бронетранспортерами и артиллерийскими орудиями. Грузинские же вооруженные формирования якобы держали оборону на заранее подготовленных позициях, при активной поддержке артиллерии и бронетехники МВД Грузии.
Активные боевые действия длились шесть дней, а 26 мая 1998 года был подписан документ о прекращении огня, после чего началось разведение противоборствующих сторон. Однако абхазские силы продолжали операцию до 15:00 26 мая, взяв под свой контроль почти всю территорию Гальского района.
По данным Генеральной прокуратуры Грузии, грузинская сторона потеряла в этом конфликте убитыми 17 военнослужащих и 35 мирных жителей, 6 человек пропали без вести, 24 были ранены и 56 взяты в плен. Абхазские потери были оценены в 600 человек только убитыми.
По данным абхазской стороны, силовые структуры Абхазии потеряли 8 человек убитыми и 20 ранеными, тогда как грузинские потери составили около 150 человек убитыми и ранеными.
По данным Генеральной прокуратуры Грузии, всего было сожжено 1 695 домов.
После этого правительство Э. А. Шеварднадзе продолжило поиски ключей к урегулированию конфликтов в Москве, но успешное завершение этих поисков выглядело все менее и менее реальным. А с 1999 года стало наблюдаться резкое ухудшение российско-грузинских отношений.
Политика лавирования между Россией и Западом (1998–2003)
С конца 1990-х гг. в политике Э. А. Шеварднадзе все отчетливее проявлялся курс на лавирование между Россией и Западом.
Сначала шаги по направлению к Западу были довольно скромными, но с 1998 года «западный уклон» становится все более и более очевидным. По мнению политолога М. Б. Мацаберидзе, это было связано «с осуществлением проектов транзита каспийских энергоносителей через Грузию». Уже было принято решение о строительстве трубопровода Баку – Тбилиси – Джейхан, завершалось сооружение нефтепровода Баку – Супса, который начал действовать в 1999 году. Планировалась прокладка трубопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум. Как отмечал потом в своих воспоминаниях сам Шеварднадзе, транзитные проекты через Грузию «были абсолютно неприемлемы для России, которая сделала все – открыто или скрыто – для их срыва». В частности, он вспомнил телефонный разговор с Б. Н. Ельциным, во время которого президент России категорически потребовал от него отказаться от попыток транспортировки каспийских энергоресурсов через Грузию. Э. А. Шеварднадзе написал об этом так:
Во время этой беседы Ельцин говорил тоном первого секретаря ЦК компартии, как будто давал директиву секретарю компартии республики.
Ельцину в этом требовании было отказано.
Как пишет М. Б. Мацаберидзе, «Тбилиси стремился все активнее вовлечь Запад в урегулирование конфликтов и нормализацию отношений с Москвой, энергично участвовал в деятельности ГУАМ [10], а в ноябре 2002 года Шеварднадзе заявил о намерении вступить в НАТО. Но фактически все шаги по направлению к Западу “балансировались” какой-либо уступкой Кремлю».
В то время политика лавирования Э. А. Шеварднадзе официально объяснялась необходимостью сохранения стабильности и желанием найти баланс между интересами больших государств в регионе. Тем не менее оппоненты Шеварднадзе называли именно эту его внешнюю политику одной из причин краха его правления. По мнению А. Д. Чикваидзе, министра иностранных дел Грузии в 1992–1995 гг., «позорное изгнание Шеварднадзе из политики» было обусловлено в том числе и тем, что внешняя политика Грузии являлась в последние несколько лет «несолидной, беспринципной и абсолютно нецеленаправленной».
В течение особенно пяти последних лет Шеварднадзе постоянно «менял» политические приоритеты. Беру слово «менял» в кавычки, потому что опасная игра между Россией и Америкой, бесконечная ложь то в одну, то в другую сторону, доходящая до смешного амплитуда уклонов не помещались в рамках изменения приоритетов. Естественно, и Москва, и Вашингтон, в конце концов, махнули рукой на несерьезного и ненадежного партнера.
АЛЕКСАНДР ЧИКВАИДЗЕ,
бывший министр иностранных дел Грузии
* * *
Профессор политологии из Колумбийского университета Роберт Легволд пишет: «На протяжении практически всей истории существования Грузии как независимого государства мир и благополучие этой страны находились под угрозой: их подрывали конфликты с сепаратистами, в ходе которых дело доходило до применения силы».
И в самом деле, незатухающие проблемы Абхазии и Южной Осетии затрагивали национальную безопасность напрямую, представляя собой угрозу территориальной целостности государства. Осложнил ситуацию и тот факт, что первые лидеры независимого грузинского государства, как пишет Роберт Легволд, «вели свою страну по пути перехода от советского прошлого к более современному политическому и экономическому порядку нерешительно».
Что значит нерешительно? Еще в марте 1990 года на сессии Верховного Совета Грузинской ССР громко прозвучали голоса о выходе Грузии из состава СССР. И этот политический процесс проходил не только в Грузии, но и в других союзных республиках. Только в Грузии этот процесс протекал в необычной форме. Как, например, можно было говорить о восстановлении независимости Грузии в отрыве от желания стать независимыми Абхазии и Южной Осетии…
В свое время президент Гамсахурдия мечтал о распространении грузинской культуры в планетарном масштабе, говорил о расовой исключительности грузинского этноса и об «особой миссии» Грузии. В итоге страна оказалась слишком ослабленной и плохо подготовленной к решению тех национальных
