Продолжать письмо нет сил. Но если ты, сжалившись над моим одиночеством, пригласишь меня пожить у тебя в Девоншире, пока об этом деле позабудут и я снова смогу показаться на глаза людям, я буду очень благодарен.
Твой преданный незадачливый кузен
Эдвард Темплтон».
Новость, сообщенная кузеном сэру Ричарду, показалась совершенно невероятной. То, что лорд Картерет, упорствуя в абсурдной ошибке или побуждаемый запутавшимися советниками, несмотря ни на что решился арестовать Гарри Гейнора как капитана Дженкина, не было удивительным. Но чтобы Гарри Гейнор, которого он знал, о чьей карьере ему было все доподлинно известно, чей послужной список год за годом подтверждался хвалебными отзывами и рекомендациями, признал себя якобитским агентом, за которым долго охотилось правительство, — в это поверить было невозможно.
Сэр Ричард еще раз обдумал письмо кузена. Либо он сошел с ума, либо в основе судебного дела лежала чудовищная ошибка.
Он не стал тратить времени на ответ. Взволнованный сообщением, через два дня, — ровно столько времени потребовалось для улаживания дел в поместье, требовавших его личного участия, — сэр Ричард отправился в Лондон. Он прибыл туда еще два дня спустя — лошадей по его приказу гнали всю дорогу. В тот самый четверг, когда капитан Гейнор покинул дом профессора Близзарда, запыленная карета сэра Ричарда остановилась у дома мистера Темплтона.
Тот находился у себя в кабинете. Несмотря на поздний час, — часы давно пробили полдень — мистер Темплтон сидел в вишневом халате и в ночном колпаке. Длинное лицо кузена, казалось, еще больше вытянулось, побледнело и осунулось, щеки обвисли. Он походил на побитую собаку. В его глубоко посаженных глазах затаилась тоска. С первого взгляда на него становилось ясно: человек страдает от жалости к самому себе.
Мистер Темплтон поднялся и пошел навстречу кузену, приветственно протянув к нему руки:
— Мой дорогой Толлемах! — его низкий голос гудел, как орган, и был преисполнен грусти, — Ты проявил душевную щедрость, так быстро откликнувшись на мой зов, отозвавшись на мое... э-э-э... горе.
— Я был не в силах ждать, пока ты явишься ко мне, — услышал он в ответ. — Новость, сообщенная тобой, показалась мне фантастичной, невероятной. Я должен сам услышать объяснения. А уж потом я увезу тебя в Девоншир.
— Возможно, она фантастична, возможно, невероятна, но тем не менее это правда.
Сэр Ричард, как был, в дорожном костюме, опустился в кресло.
— Расскажи мне все! — нетерпеливо потребовал он.
— Ну, что еще сказать? Мое письмо...
— Да, да. Но из письма я узнал лишь сам факт. Я не поверю в него, пока не узнаю подробностей.
— Подробностей?
Мистер Темплтон, наклонив голову, прошелся по комнате. Наконец он остановился у письменного стола против сэра Ричарда. Он посмотрел в окно: серое небо, мелкий дождик, поникшие мокрые ветки кустарника в саду.
И мистер Темплтон поведал наконец кузену свою историю в привычной витиеватой манере, расцвечивая свою речь множеством красивых, но малосодержательных слов, что привело нетерпеливого кузена в состояние крайнего раздражения.
— И это все? — спросил сэр Ричард, когда кузен умолк.
— Тебе этого мало? — возмутился бывший министр. — Того, что я рассказал, оказалось достаточно, чтобы погубить меня, Толлемах!
— И все же, если учесть все, что я знаю о капитане Гейноре, — недостаточно для смертного приговора.
— О, он был коварен, чертовски хитер и коварен! вскричал мистер Темплтон, — Он одурачил, он надул тебя!
Сэр Ричард поднялся и в свой черед прошелся взад-вперед по кабинету, а кузен сел в кресло, упершись локтями в колени и подперев голову руками.
— Он с большой неохотой отправился в Англию, — рассуждал сэр Ричард. — Он приехал сюда по моему настоянию. Даже когда я написал рекомендательное письмо к тебе, он все еще бездельничал в Неаполе, и, держу пари, слонялся бы там до сих пор, не заставь я его.
— Да, он был хитер, — стоял на своем мистер Темплтон.
— Но рекомендации, хвалебные отзывы! — напомнил сэр Ричард. — Подробнейший послужной список, с девятнадцати лет на военной службе — и здесь, и на Востоке!
— Подделка! — пробурчал кузен.
— Подделка? Ни в коем случае. Ты же сам проверил две рекомендации в посольствах в Лондоне?
— Две проверил. А остальные?
— Ab uno disce omnes [По одной узнаешь всех (лат.)].
Мистер Темплтон ударил кулаком по ладони.
— Именно так я и сказал лорду Картерету — слово в слово. Он высмеял меня, ей-богу! Я стал отличной мишенью для насмешек, разрази меня гром!
— Так ты говоришь, что он признался в измене? — язвительно осведомился сэр Рнчард, всем своим видом являя недоверие.
— Как и подобает трусу.
— Удивительно! А как он держался на суде?
— Мне передали — спокойно, как настоящий злодей.
— Так ты не присутствовал в суде?
— Присутствовал? Да с того момента, как арестовали Гейнора, я никому не показывался на глаза. Разве я мог явиться в суд? Каждый наглец ткнул бы в меня пальцем! Еще бы! Одураченный государственный деятель, который ручался своей честью за предателя! Какое везенье, что мне не предъявили обвинения в государственной измене!
И в тот же момент судьба, ироничный вселенский режиссер, проявила интерес к этой комедии.
Послышался стук в дверь, и появился лакей.
— Капитан Гейнор, сэр, ждет внизу позволения нанести вам визит, — сообщил он.
Двое мужчин будто к месту приросли и молча глядели на лакея.
Наконец мистер Темплтон спросил брюзгливым голосом:
— Чего он ждет, черт побери?
Лакей флегматично повторил свое сообщение.
— Капитан Гейнор? — переспросил мистер Темплтон. — Капитан Гейнор? — повторил он с расстановкой. — Ты с ума сошел или хватил лишнего?
— Ни то ни другое, сэр, — отвечал лакей, позволяя себе ровно столько вызова в голосе, сколько допускали отношения с мистером Темплтоном, внушавшим прислуге благоговейный страх.
Мистер Темплтон поджал губы.
— А ты знаешь капитана Гейнора в лицо? — выпалил он. — Ты видел его раньше?
— О да, сэр, несколько раз.
— И ты уверяешь, что это он?
— Да, сэр. По крайней мере, я так думаю, сэр.
В разговор вступил сэр Ричард, взволнованный не меньше кузена.
— Пригласи его поскорей сюда, Нед! — предложил он.
Мистер Темплтон распорядился принять капитана, и заинтригованный лакей удалился.
— Что это значит, Толлемах? Что это значит?
— Похоже, это значит, что прав был я, а не ты и твое правительство. Ведь если твой визитер и впрямь капитан Гейнор, стало быть, он не капитан Дженкин.
— Ты подразумеваешь, что лорд Картерет ошибся? — вскричал мистер Темплтон.
